Два сталкера

Артюшкин Сергей

Они продолжили свой путь вдоль железнодорожных путей. Через триста метров чуть свернули в сторону. Трупы лежали метрах в десяти от небольшого болотца, в стоячей воде которого отражалось безмятежно — голубое небо, которому плевать было на царящий вокруг обычный облачный день. К телам можно было подойти. Первое предположение оказалось верным. Погибшие были высохшими и какими-то сжавшимися. Кожа висела сухими складками.

— Торопились кровососы. Обычно вообще, мумия получается. Маленькая и совершенно не узнаваемая. — Ожог как всегда был краток и говорил по существу.

— Верю на слово. Раньше я такого не видел.

— Тебе

повезло, а мне доводилось. Особенно неприятно тащить такое вот предельно лёгкое тело к «жарке», когда сам его, ещё живого, вёл в Зону. Заканчиваем с лирикой. Я передал сообщение, о телах позаботятся. Двигаем дальше.

Теперь даже призрачной уверенности в безопасности не было. Гайки летят вперед. Сталкеры шарахаются от каждого шороха. Пристальный осмотр каждой тени по курсу, а правильно ли она падает, в соответствии ли с оптикой? гнется ли та травинка по ветру или против него? Короче, обычный рейд.

Корпуса завода были совсем близко. Казалось, что даже отсюда, метров за пятьсот слышно, как ветер гудит в давным-давно потерявших стекла верхних окнах. Чуть сбоку притулились гаражи. Сейчас там только широкая площадка, покрытая растрескавшимся асфальтом, пропускающим сквозь себя с каждым годом всё более многочисленную траву. В небольшом двухэтажном здании, на первом этаже которого много проржавевшего до полной неузнаваемости оборудования, Сахаров и предложил переночевать, намекнув что-то про связь.

Ожог идёт плечом к плечу с Майком вдоль одной стены, а последний долговец шелестит пылью вдоль другой. Первый этаж без сюрпризов. Майк остаётся при входе на лестницу, Ожог на площадке второго, а его коллега обследует этаж. Майку оставаться практически одному не хотелось, но что поделаешь. Он стоял, вслушиваясь в шаги на верху, шипение недалёких электр, стук гаек по железу. Когда сопровождающие спустились обратно, он даже не испытал облегчения, так был напряжен. Потом они пошли в какое-то маленькое помещение, в котором планировали провести ночь.

Судя по остаткам мебели и несгораемому шкафу в углу, здесь располагалось местное начальство. Возможно, что-то вроде бригадирского кабинета. Подозрительно хорошо сохранившийся стол, с телефоном на нём. Руины дивана в противоположном от шкафа углу. Ожог внимательно осмотрел шкаф и даже попытался открыть его. Тридцатилетняя ржавчина держала створки крепко. А жаль, в таких местах иногда встречаются сталкерские тайники. Или не совсем сталкерские.

Илья как-то рассказывал Майку о тайнике, найденном в похожем месте. Правда, не в сейфе, а в кухонном шкафу, упавшем со стены, но не разбившемся. Он обнаружил, помимо набора дешевых артефактов, воде того же «блуждающего мха» в жестяных банках ещё с советской символикой, револьвер «Наган» и коробку патронов к нему. Согласно маркировке, всё было произведено в начале тридцатых годов прошлого века. Восемьдесят, с лишним, лет назад. Оружие было в идеальном состоянии, исправно стреляло. Этот тайник не мог быть оставлен ни сталкером, ни военным. Соседство артефактов с оружием легендарных времён объяснения не имело. К слову сказать, хотя жестянкам тоже было лет не менее тридцати и хранились они не на полке у заботливой хозяйки, все были в идеальном состоянии. Даже не поцарапаны.

Майк вспомнил тот рассказ, глядя на пытающегося справиться с дверцами Ожога и вздрогнул. Ему очень не хватало напарника. Напарника

и учителя. Майк впервые почувствовал себя чужим среди окружающих его сталкеров. Это было новое чувство, никогда ранее не посещавшее его ни в рейдах, когда они с Ильёй были не одни, ни на сталкерских ночёвках. Зонушка — Зона, как далеко вглубь тебя надо зайти, сколько километров больной земли нужно отмерять башмаками, чтобы понять, что человеку не нужны ни твои извращенные чудеса, которых в достатке, ни восхитительные и редкие твои творения. Три года и смерть напарника понадобились Майку чтобы понять — он не искал тут бегства от проблем, не жаждал прикоснуться к чудесам или заработать уйму денег. Он искал человека. Такого, которого часто не замечаешь, когда он рядом и которого жутко не хватает, когда его уже нет и никогда рядом не будет.

Майк ещё раз посмотрел в дверной проём и дальше, сквозь выбитое окно наружу. Там уже темно. Хорошее место предложил Сахаров для ночёвки. Главное, чтобы не заявился кто-нибудь вроде псевдогиганта или парочки бюреров. От остальных можно отбиться.

Майк ещё раз посмотрел на долговцев. Ожог не спал.

— Чего маешься? — Спросил он.

— Пока не хочется на боковую. Ложились бы, я покараулю.

— Ну-ну, — Неопределённо, но с насмешливой интонацией протянул долговец. Он, похоже, догадывался о подлинном настроении Майка, но не подал вида. За что ему большое человеческое спасибо. — Перебори себя и ложись. Сам понимаешь, завтра день решающий.

— Понимаю. Интересно, что имел в виду Сахаров, когда обещал тут нам связь?

— Не знаю. Может быть, он послал курьера.

— Смешно. Сегодня погибло четыре человека и один был серьёзно ранен, только на моих глазах. А тут ты толкуешь про одинокого курьера. Что-то не так.

— Расслабься. Сахаров конечно теоретик, но зачастую знает о Зоне больше матёрых сталкеров. Просто, таким как мы с тобой, нет времени сесть и хорошо обдумать то, что мы видели или слышали. У нас нет нужной подготовки. А у него всё это есть. В чём-то твой приятель Москит был прав, когда говорил про учёных. Только Сахаров тут стоит чуть в стороне. Он величина. Сказал — связь будет, значит будет.

Майк кивнул и взгляд его упал на телефон, который стоит на этом столе много лет. Который ждет, что кто-то по нему позвонит и с кем-то поговорит. По важным делам, или просто так, или свяжется с кем-нибудь случайно, просто набрав не правильный номер… Стоп, сталкер Майк. О чём ты подумал только что? Свя-жет-ся? Майк порывисто, чтобы не было времени подумать о том, какую глупость он сейчас совершает на глазах Ожога, подошел к столу и снял трубку с упруго подавшегося рычага. Тот тихо клацнул. Долговец, спавший у железного шкафа, беспокойно заворочался, нежно прижимая к себе автомат. В поднесённой к уху трубке раздалось тихое, но отчетливое:

— Алло?

Майк чуть не выронил трубку. Этого не могло быть, поскольку не могло быть никогда. Мало ли что мы в Зоне? Телефон не может работать в отсутствии нормальных кабеля, телефонных станций и прочих устройств, о существовании которых рядовые потребители информационных услуг и не догадываются. Но он работал. В трубке раздался вполне узнаваемый голос:

— Майк, это вы? Если нет — позовите Майка.

— Это я, профессор. Доброго вам вечера. — Сталкер так растерялся, что не смог придумать ничего по оригинальней.