Двадцать и один год
Шрифт:
Перед самым отъездом мы все вместе – я, Женя, Лера, Настя и Жучок – стояли среди коробок и чемоданов, готовые закрыть дверь нашего прошлого. Лера, которая решила остаться в городе, чтобы закончить университет, обнимала каждого из нас, говоря, что будет скучать.
– Мы всегда будем ждать тебя, закончишь и приедешь к нам, я думаю мы уже обустроимся, – успокоила её я, и она крепко меня обняла.
***
Утро на вокзале окутало нас холодным, почти пронзительным воздухом. Семья, собравшаяся вместе, старалась сохранить тепло, плотно прижимаясь друг к другу среди ранней суеты пассажиров. В воздухе витал запах кофе и металлический привку приближающихся и удаляющихся
Женя обернул вокруг Насти теплый шарф, а Жучок, сжимая в руке мою, наблюдал за проходящими мимо людьми. Мы все чувствовали мешанину волнения и ожидания, готовясь шагнуть в новую жизнь, которая ждала нас в столице.
Внезапно из толпы выделилась знакомая фигура. Это была Аня. Я с трудом ее узнала…как будто страшная и бледная копия человека. Она выглядела заметно потрепанной: её одежда была изношенной, волосы запутаны, и на лице застыла маска усталости и отчаяния. Опухшие глаза, отекшие руки. Я могла видеть, как жизнь бесцеремонно обращалась с ней после смерти её матери и потери дома. Аня шаталась, едва удерживаясь на ногах, видимо находясь в состоянии алкогольного опьянения или чего-то еще. Судя по ее бледному лицу, обескровленным губам и опухшим кистям рук она стала наркоманкой.
Когда она узнала нас, её глаза на миг вспыхнули узнаванием, но быстро потухли. Она подошла ближе, и её голос был хриплым и невнятным:
– Ахахаха…Это вы…Вы... уезжаете?
Женя кивнул, поддерживая Настю, которая смотрела на Аню с смесью любопытства и страха.
– Да, Аня, мы уезжаем, – ответила я, стараясь сохранить спокойствие и дистанцию.
– Как ты? Нужна помощь?
Аня рассмеялась, горький смех раздался на пустом перроне.
– Помощь? А чем ты поможешь? Мужика вернешь, которого украла или чем? Денег дай. На дозу. Чтоб не слохла. Будет помощь…Но ты ж хер дашь!
– Да, денег не дам…Это дочь твоя. Настя. Ей уже полтора года.
– Не моя…Твоя дочь... она уродка, как и ты, пошли вы на хер! – внезапно выпалила Аня, указывая на Настю. Затем, не дожидаясь нашего ответа, повернулась и ушла в толпу, исчезая среди серых утренних теней.
Мы остались стоять, пораженные её словами, но затем Женя крепко обнял меня и детей.
– Она свой выбор сама сделала. Может в чем-то есть моя вина…
– Нет. Ее нет. Она действительно сама сделала выбор. Даже сейчас она сделала его еще раз.
Эпилог
Поездка в столицу прошла быстро, нас переполняли чувства радости и возможности нового начала. Первые дни в новом городе были полны впечатлений. Мы нашли уютный дом в тихом районе, рядом с которым был инклюзивный центр для Насти, и затем мы сняли небольшую мастерскую для Жени. Наши общие деньги, плюс кредит, и мы наконец-то обосновались. В своем уголке. Вчетвером.
Мне казалось, что я сплю и все это не может быть правдой, все это только мне снится, я проснусь и вернется кошмар реальности…
Наши первые вечера в новом доме были полны планов и мечтаний. Мы ужинали вместе, обсуждали детали нашей новой жизни и смеялись над тем, как всё у нас получится. Это было как глоток свежего воздуха после долгого периода удушливых событий.
С каждым новым утром в столице я чувствовала, как возвращается мое вдохновение, а Женя и дети казались счастливее, чем когда-либо.
На новом месте Женя обустроился в маленькой, но уютной мастерской, купил все необходимое. Его проекты были шедевральными, особенными. Через какое-то время его заметили и начали поступать заказы, а потом он уже и сам нанял работников. Мы расширились. Работа с деревом всегда была для него не просто занятием, а способом выразить себя, и теперь, после всех испытаний, она стала источником исцеления и даже крутого дохода. Он создавал из дерева не только предметы обихода, но и настоящие произведения искусства, вкладывая в каждое изделие частичку своей души.
Вижу, как его глаза загораются, когда он рассказывает о новых проектах или демонстрирует мне какую-то особенно удачную деталь. Эта страсть, с которой он относится к своему ремеслу, делает его счастливым, и это счастье переливается на всю нашу семью.
Со своей стороны, я также обрела новый источник вдохновения. Собрав все пережитые нами испытания, я приступила к написанию нового романа. Это было не просто очередное литературное произведение, а способ переработать наши переживания, превратить боль и радость в слова, которые могли бы коснуться сердец читателей. Каждый день, уединившись в маленьком кабинете, который мы оборудовали под мою рабочую комнату, я погружалась в мир своих персонажей, которые часто были проекциями нас с Женей. История о борьбе, преодолении и, конечно, о любви, которая способна выдержать перед любыми испытаниями. Написание романа стало для меня не только возвращением к профессиональной деятельности, но и личностным возрождением. Я вновь почувствовала, как моя внутренняя сила наполняет меня, как вера в себя и в нашу с Женей совместную жизнь делает меня целостной.
Первые шаги Насти были для нас с Женей больше, чем просто этап в развитии ребенка. Они были символом нашей новой жизни, символом надежды, которую мы так отчаянно искали в последние годы. Это произошло одним утром в нашей новой гостиной, где мы расставили мягкие игрушки и подушки, чтобы создать для Насти безопасное пространство для игр.
Настюше было не легко, каждая попытка встать на ноги требовала от неё огромных усилий. Но этим утром, когда Женя и я сидели на диване, наблюдая за ней, она взяла в дрожащие ручки вспомогательную тележку, которую мы использовали как опору, и вдруг, удерживая равновесие, сделала несколько неуклюжих, но уверенных шагов к Жене. Её глаза блестели, а улыбка растеклась по всему её маленькому личику, когда она достигла его объятий.
– Молодец, котенок, молодец! – Женя поднял её в воздух, и его голос дрогнул от счастья. Я не могла сдержать слёз, видя, как наши усилия и мечты становятся реальностью. Настя делает успехи. Она скоро практически не будет отличаться от обычных детей. Разве что некоторые особенности внешности, но даже с ними она была сладкой и красивой малышкой.
Тем же вечером случилось ещё одно маленькое чудо, которое укрепило наше семейное счастье. Жучок, наш маленький сын, который до этого момента называл Женю по имени, внезапно обратился к нему как к "папе". Это произошло, когда мы все собрались вместе читать вечернюю сказку.
– Папа, ситай! – сказал он, протягивая книгу Жене. Наши взгляды встретились, полные удивления и радости. Женя обнял сына, его глаза наполнились слезами.
***
Но меня ждали еще сюрпризы. Можно сказать не совсем ожидаемые, и очень удивительные. После первых шагов Насти и теплых слов Жучка, я начала замечать у себя некоторые изменения. Утренняя усталость, которую я списывала на переживания последних месяцев, не казалась теперь чем-то обыденным. Подозрения закрались ко мне однажды утром, когда я в очередной раз почувствовала тошноту. Такое бывало, когда я ждала Жучка и Леру. Но в этот раз прям очень сильно, до изнуряющей рвоты.