Двадцать лет спустя
Шрифт:
— Да, да, — пробормотал Кромвель, — французы хорошо дерутся, и если моя подзорная труба не обманула меня, мне кажется, я видел их в первых рядах.
— Совершенно верно, — сказал Мордаунт.
— Но все же позади вас, — сказал Кромвель.
— Это не их вина, моя лошадь была лучше.
Снова наступило молчание.
— А шотландцы? — спросил Кромвель.
— Они сдержали слово, — сказал Мордаунт, — и не тронулись с места.
— Презренные! — пробормотал Кромвель.
— Их офицеры желают вас видеть, генерал.
— Мне некогда. Им заплатили?
— Сегодня ночью.
— Так пусть они убираются, возвращаются в свои горы и там скроют свой позор, если горы достаточно для этого высоки. Между мной и ими все кончено. Можете идти, Мордаунт!
— Прежде чем удалиться, — сказал Мордаунт, — я хотел бы задать вам, генерал, несколько вопросов и обратиться к вам, моему начальнику, с одной просьбой.
— Ко мне?
Мордаунт поклонился.
— Я пришел к вам, моему герою, моему отцу, моему покровителю, чтобы спросить вас: довольны ли вы мною?
Кромвель с удивлением посмотрел на него.
Молодой человек хранил бесстрастное выражение лица.
— Да, — сказал Кромвель, — с тех пор, как я вас знаю, вы не только исполняли ваш долг, но, более того, были верным другом, искусным посредником и отличным солдатом.
— Вы не забыли, генерал, что мне первому пришла в голову мысль вступить в переговоры с шотландцами о выдаче короля?
— Да, эта мысль была ваша. Я еще не настолько презираю людей.
— Был ли я хорошим послом во Франции?
— Да, вы добились от Мазарини всего, чего я хотел.
— Не защищал ли я всегда горячо вашу славу и ваши интересы?
— Пожалуй, даже слишком горячо: в этом я вас только что упрекнул. Но к чему такие вопросы?
— Я хочу вам сказать, милорд, что настала минута, когда вы одним словом можете вознаградить меня за всю мою службу.
— А, — протянул Кромвель с легким оттенком презрения, — это правда. Я и забыл, что всякая услуга требует награды, а вы оказали мне услугу и еще не вознаграждены.
— Вы можете наградить меня сейчас же, превыше всех моих надежд.
— Каким образом?
— Награды не придется искать далеко, она у меня почти в руках.
— Что же это за награда? — спросил Кромвель. — Хотите денег? Или желаете получить чин? Должность губернатора?
— Вы исполните мою просьбу, милорд?
— Посмотрим сначала, в чем она состоит.
— Когда вы говорили мне: «Вам предстоит исполнить одно поручение», разве я отвечал вам: «Посмотрим сначала, в чем оно состоит»?
— Но если ваше желание окажется неисполнимым?
— Когда вы приказывали мне что-нибудь исполнить, отвечал ли я вам хоть раз: «Это невозможно»?
— Но такое предисловие позволяет думать…
— О, будьте покойны, милорд, — сказал Мордаунт просто, — моя просьба вас не разорит.
— Ну, хорошо, — сказал Кромвель, — обещаю исполнить ее, если только это в моей власти. Говорите.
— Милорд, — сказал Мордаунт, — сегодня захвачены в плен два сторонника короля, отдайте их мне.
— Что же, они предложили большой выкуп? — спросил Кромвель.
— Напротив, милорд, я думаю, что они бедны.
— Так это ваши друзья?
— Да, — воскликнул Мордаунт, — это мои друзья, дорогие друзья, я за них жизнь отдам.
— Хорошо, Мордаунт, — сказал Кромвель, обрадованный, что может изменить к лучшему свое мнение о молодом человеке. — Хорошо, я отдаю их тебе, не спрашивая даже их имени. Делай с ними что хочешь.
— Благодарю вас, милорд, — воскликнул Мордаунт, — благодарю! Моя жизнь отныне принадлежит вам, и даже отдав ее, я все еще останусь в долгу перед вами. Благодарю вас, вы щедро заплатили за мою службу.
Он бросился к ногам Кромвеля и поцеловал его руку, несмотря на сопротивление пуританского генерала, не желавшего или делавшего вид, что не желает таких царских почестей.
— Как, — сказал Кромвель, на секунду задерживая его в свою очередь, когда тот поднялся, — вы не желаете никакой другой награды, ни чинов, ни денег?
— Вы дали мне все, чего я мог желать, милорд, с сегодняшнего дня мы с вами в расчете.
И Мордаунт с радостью в сердце и во взоре выбежал из палатки генерала.
Кромвель проводил его глазами.
— Он убил своего дядю! — пробормотал он. — Увы, вот какие у меня слуги! Быть может, этот юноша, который ничего не требует или делает вид, что ничего не требует, выпросил у меня в конце концов пред лицом всевышнего больше, чем те, что посягают на золото государства и хлеб бедняков. Никто не служит мне даром. Мой пленник Карл, быть может, еще имеет друзей, а у меня их нет.
И он со вздохом снова погрузился в свои мысли, прорванные приходом Мордаунта.
Глава 14. ДВОРЯНЕ
В то время как Мордаунт направился к палатке Кромвеля, д'Артаньян и Портос повели своих пленников в отведенный им для постоя дом в Ньюкасле.
Предупреждение, сделанное Мордаунтом сержанту, не ускользнуло от гасконца, и он сделал глазами знак Атосу и Арамису, чтобы они соблюдали величайшую осторожность. Поэтому Атос и Арамис, шагая рядом со своими победителями, хранили молчание, что было вовсе нетрудно им сделать, потому что оба они были заняты своими мыслями.