Двадцать один год
Шрифт:
– Благодарю вас, директор, - он слегка поклонился. – Но у нас с Лили достаточно друзей, чтобы мы вас не обременяли. Лили, собирай Гарри, я займусь вещами.
На ватных ногах она побрела к выходу. Обрушившаяся беда заставляла дрожать и задыхаться, путая мысли и отупляя. Поднимаясь по лестнице, она услышала, как Дамблдор говорит Джеймсу:
– Доверие друзьям похвально, но у меня появились сведения, что один из вас четверых – предатель. Об этом стоит подумать.
Набив сумки самыми необходимыми детскими вещами, Лили склонилась над детской кроваткой, собираясь взять сына на руки. Гарри посапывал так беззаботно, как только младенцы могут тянуть во сне. Снова защемило сердце:
– Олененок мой, никому тебя не отдам, - она накрыла кроватку чуть не всем телом. – Ничего не бойся. Мама с папой не дадут тебя в обиду. Мама с папой уничтожат любого, кто захочет тронуть тебя хоть пальцем. Я обещаю тебе, ты будешь жить.
========== Глава 77. В бегах ==========
Коттедж «Белый шиповник» в Кенте формально принадлежал Блэкам, но на самом деле они отказались от него еще пару веков назад. Причины Сириусу были неизвестны, но он сам счел дом отличным укрытием для Джеймса семьей. До ближайшей деревни десяток миль, дом почти не виден из-за плотной поросли буковой запущенной рощи, к тому же живая изгородь из белого шиповника разрослась до почти непреодолимого препятствия. Сам дом был еще крепок, крыша не текла и ступеньки не провалились – попробуй не построй на совесть для Блэков – но вот окна и двери не сохранились, и потому, когда Поттеры вошли, то Лили, шагнув с высокого порога, немедленно провалилась в сугроб. Хорошо хоть Гарри держала крепко.
– Ничего, - беззаботно заявил Джеймс. – Снег сейчас уберем, а стекла и двери трансфигурируем из чего-нибудь. Лилс, подожди пока на улице.
Лили, сдержав вздох усталости и нарастающего раздражения, вышла. В конце концов, муж не очень-то понимал, что она сама устала за день, а ребенку надо как можно скорее оказаться в тепле. У Гарри резались зубки, он температурил и капризничал. Лили переменила ему пеленки и покормила перед самым отбытием; кажется, сейчас он не должен быть голодным или мокрым, но все равно хныкал. Розовое личико кривилось, губенка тряслась, а плач звучал так жалобно, будто его смертельно и незаслуженно обижают. Самое ужасное, что Лили не знала толком, что с ним такое: беспокоят ли его зубки или, не дай Бог, он подхватил что-то посерьезнее. Наложив на одеяла, в которые он был укутан, согревающие чары, Лили принялась укачивать его, расхаживая по небольшому пространству, не заросшему еще шиповником. Глядя на заснеженные ветки, Лили вдруг пожалела, что они не явились сюда летом. Как здесь, наверное, чудесно, когда все покрывается белыми, сладко пахнущими цветами… «Ничего, мы успеем здесь побывать в июне, когда шиповник цветет».
Гарри плакал все громче. Лили решилась войти в дом:
– Вы скоро? Готова хоть одна комната? Мне надо посмотреть, что с ребенком.
– Сейчас! – в два голоса крикнули из задней комнаты.
– Скорее! – Лили не удивилась жесткости, с которой прозвучал её голос. Она в самом деле злилась: неужели нельзя было сначала все подготовить, а потом уже забирать ребенка и её?
С ноября они сменили уже два убежища, а теперь был февраль. Сначала побывали неподалеку от места, где жили родители Ремуса Люпина – впрочем, познакомиться с ними Сириус почему-то не дал. Потом – квартирка в Ист-энде, жуткая, будто разбомбленная. Но там хоть были двери и стекла, и на полу не лежал снег.
Едва Джеймс и Сириус закончили возиться с одной из комнат. Лили снова бросилась в дом. По счастью, в комнате был камин, там что она смогла подогреть бутылочку для Гарри, а потом, бросив сердитый взгляд на потолок (муж и Блэк ушли ремонтировать помещения на втором этаже), подвесила кипятиться чайник и разогрела заранее
Через десять минут сытый Гарри дремал на спешно поставленной детской кроватке, а они трое уселись у камина на подушках и набивали пустые желудки.
– На завидую Безносому, - фыркнул Сириус, проглотив очередную ложку. – Ты же за Гарри просто убить готова.
– Будут у тебя дети – поймешь, - Лили быстро взглянула на сына.
Сириус холодно ухмыльнулся, его взгляд вдруг словно покрылся корочкой льда.
– Мы с Марлин планировали вообще-то. Она уже готовиться начала. Может, этой зимой она уже была бы беременна.
Он сжал тарелку, будто хотел зашвырнуть её в огонь.
– Если этому подонку не вынесут смертный приговор, я найду способ проникнуть в Азкабан. Такая мразь не достойна жить даже там. Он сдохнет в муках, или я не я.
– Не достоин жить даже в Азкабане, среди дементоров? – тихо спросила Лили. – Но ведь его муки так продлятся только дольше.
– Ну и что! – Сириус стукнул кулаком по колену. – Он будет жить, а она – гнить в земле!
– Не кричи на мою жену, - спокойно осадил его Джеймс. – Она тут не при чем. А в задумке с Азкабаном я помогу тебе, если что.
Сириус вроде притих, но потом Лили заметила, с какой горечью он смотрит на Джеймса, уложившего Гарри к себе на колени и наколдовывавшего сыну воздушных лошадей.
К ночи дом наконец был худо-бедно оборудован и окружен защитными чарами. Лили уложила сына спать и приготовила постель себе. Джеймс, накинув мантию-невидимку, ушел вместе с Сириусом: он все же не мог себе позволить вовсе отойти от дел Ордена, хотя Лили и сомневалась, чтобы Грюм одобрил такие выходки.
В марте по всем комнатам пришлось разостлать половики: Гарри начал ползать. Глядя, как ребенок, лежа на животе, перебирает ручками и ножками, словно плывет по морю, Джеймс затеял игру: он ложился рядом с сыном и подражал его движениям. Лили корчилась от смеха, глядя на них, но не забывала убирать с ходу все, что могло быть опасным для Гарри. Она иногда жалела, что Гайю пришлось отправить к Доркас: таскать кошку за собой не было никакой возможности, а Медоуз была знатной кошатницей.
Навещали их за все время только Сириус и Грюм, они же передавали письма и газеты. От новостей становилось страшно. Крауч еще сохранял позиции, и это было, кажется, единственным, что сдерживало натиск Пожирателей – иначе они уже захватили бы власть. Орден нес новые потери: погиб Эдгар Боунс со всей семьей.
– Дамблдор предупреждал, что среди нас предатель, но я не могу его вычислить, - Грюм с досадой разводил руками. – А ведь пора. Чувствую, эта падаль нам еще навредит…
Однажды утром, когда лил такой дождь, что Лили боялась, как бы не протекла крыша, в дом заявился Сириус, почему-то запыхавшийся и с кругами под глазами. Он распахнул куртку, и на ковер, наколдованный для Гарри, спрыгнула сердитая Гайя и принялась обнюхивать новое место. Как все кошки, она привязывалась к дому, а не к людям, поэтому к бывшим хозяевам не подошла.
– Что с Доркас? – спросила Лили, пока Джеймс ловил кошку и пытался погладить.
– Погибла, - сухо бросил Сириус и упал на стол. – Ради всего святого, дайте огневиски.
Джеймс выпустил кошку и кинулся в соседнюю комнату, где хранились припасы и спиртное. Лили опустилась перед стулом на пол:
– Как это случилось?
Блэк дождался, пока Джеймс принесет ему рюмку.
– Мы не говорили даже вам, держали это в секрете. На Безносого готовилось покушение. Только его смерть может остановить то, что сейчас творится. Грюм отобрал самых опытных из нас… И провал!