Двадцать одна ночь

Гарсия Таня

– У нас чувства, – возразила я.

– Какие? Садо-мазохизм? Может быть ты прекратишь заслуживать его любовь? Тебе не надо стараться быть женщиной его мечты. Ты уж либо такая либо нет. Будь собой, и либо он поймёт, что ты ему нужна, такая как есть, либо вы расстанетесь. У меня ещё большой вопрос нужен ли он тебе, и почему ты в него так вцепилась.

Она затушила сигарету об пепельницу. Мне стало большого от ее слов, мысль о том, что я могу быть непреукрашенной версией себя с Максом показалась мне сродни выйти голышом на улицу. А как же сделать макияж быстрее, чем он проснётся?

– Посмотрим, –

я не собиралась сдаваться так быстро. – Зато я рада за тебя и Петечку, мне действительно кажется, что вы нашли друг друга. Ты заметила, что сегодня я любовалась вами в микроавтобусе?

Алена застыла на минутку, и потом выдавила из себя улыбку.

– Я что-то не то сказала? – поинтересовалась я.

– Знаешь, я вот тут даю тебе советы, – Алена невесело засмеялась, – а сама поступаю точно также. Я очень стараюсь, чтобы Петечка в конце-концов выбрал меня!

– Выбрал тебя? В каком смысле?

– В таком. Дело в том, что он женат, – выпалила Алена, – вот такой у нас вечер откровений.

Я не могла поверить своим ушам:

– И когда ты собиралась мне это сказать?

– Вот прямо сегодня, – саркастически ответила Алена. – согласись, это не та новость, с которой хочется делиться с подругами.

– Ну мы на то и подруги…

– Да-да… Таня, я ужасно себя чувствую от этой ситуации. Конечно, я не могла представить, когда все начиналось, что это перерастёт во что-то серьёзное, и тем более, он поедет с нами на Кубу. Куба все усложнила, потому что, черт возьми, ты права, между нами все просто прекрасно. Всегда и во всем.

– А что он сказал дома?

– Он не живет сейчас с женой, он ушёл от неё какое-то время назад, чтобы разобраться с их отношениями. И с нашими тоже…

– Алена, я уверена, что все серьезно в отношении тебя. Он на тебя так смотрит, что я сама покрываюсь мурашками, – я попыталась подбодрить Алёну, хотя подобная новость была для меня шоком. Мы же были правильными девочками!

– Да, – она развеселилась, – он такой ревнивец, сегодня закатил мне сцену, когда местные ребята отвешивали нам комплименты.

Мы ещё посидели немного, поговорили о том о сем, и Алена отправилась спать, а я решила позвонить папе из кресла-качалки и поделиться впечатлениями о поездке, тем более в Москве уже был день.

Положив трубку, я увидела несколько сообщений от Макса, и тут впервые в голову мне пришла мысль, что у него наверное есть кто-то кроме меня, а я борюсь за его любовь с ветряными мельницами и почему-то надеюсь, что смогу победить.

***

На завтрак хозяйка приготовила нам чудесный завтрак, состоящий из омлета, тёплого хлеба и даже предложила свежевыжатый сок из гуавы.

Альваро славно выспался в машине, мы забрали вторую часть группы из отеля:

– Ну как вам? – грустно спросили они – мы вчера были на унылой дискотеке с одними американскими пенсионерами.

Мы переглянулись и дружно рассмеялись.

Осмотрев Сьенфуэгос при свете дня и заглянув во дворец Батисты, мы направились в Тринидад, не упустив случая устроить несколько маленьких фотосессий по дороге. Машин на дороге почти не было, так что иногда мы ощущали себя прибывшими на другую планету.

Тринидад, наш следующий пункт назначения, был основан знаменитым путешественником и конкистадором Диего Веласкесом, и до сих пор сохранил первобытный дух того времени. Маленькие розовые, желтые и голубые домики с белыми витиеватыми решётками на окнах, мощёные мостовые, припаркованные антикварные машины создавали пространство вне времени. Я потерялась. Где я? Какой сейчас год? Если я поверну за угол, что я увижу? Продажу чёрных рабов на площади? Или сражение с пиратами? А может быть роскошные пятидесятые годы с улицами, полными дорогих машин, из которых выходят шикарные женщины в широкополых шляпах?

Я заглянула в окна школы – там шёл урок. Маленькие кубинцы в синих галстуках, а также ребята постарше в красных, повязанных поверх кипельно белых рубашках прилежно что-то писали. «Viva la Cuba!» пронеслось у меня в голове. Все, абсолютно все, встречные жители улыбались нам, как будто приветствовали дорогих друзей. Да, Куба – бедная страна, но какие же светлые там живут люди, которые умеют радоваться, простым вещам, таким как крыша над головой, домашняя еда и одежда!

В одном из магазинчиков, куда мы заглянули, помимо нескольких консервных банок, на прилавке лежала велосипедная цепь. Это был весь ассортимент магазина. Даже фрукты, в неимоверных количествах растущие на острове, в магазинах были в дефиците!

В машину я села абсолютно потрясённая. Почему же я, единственная дочь своих родителей, появившаяся на свет в Москве, центр мироздания для бабушек и дедушек, получившая образование, имеющая доступ к таким обыденным вещам как горячая вода и таким премиальным, как возможность путешествовать и видеть мир, такая несчастная? Чего я хочу, что я ищу? У меня не было ответов на этот вопрос.

Мы выехали на пустынную трассу и вскоре сельские пейзажи сменились джунглями. Они были такими непролазными, что невольно я задавалась вопросом, каков смысл тут строить дорогу? Кто здесь вообще живет?

«Мы едем в Санта-Клару, центр революционного сопротивления и партизанского движения Кубы. Именно здесь войскам Батисты было нанесено сокрушительное поражение,» – дрогнувшим от восторга и трепета голосом сообщил нам Альваро. Из динамика полилась песня:

Aprendimos a quererte

Desde la hist'orica altura

Donde el sol de tu bravura

Le puso un cerco a la muerte

Это была песня про команданте Че Гевару. Моими мыслями я перенеслась в конец пятидесятых годов прошлого века, пытаясь представить какого это, вести партизанскую борьбу вот в таких непроходимых джунглях против вооружённой армии во много раз превышающей численность повстанческих подразделений. Однако, факт остаётся фактом, битва за Санта-Клару была решающей, в результате чего Батиста бежал из страны, а Че завоевал славу великого стратега и военачальника. Я вспомнила, что как-то читала, что великий революционный командир не любил мыться, что наверняка облегчила его партизанский быт. Я улыбнулась про себя и поняла, что я не думаю больше о Максе, я думаю о Че!