Двадцать отражений лжи
Шрифт:
То, что он был замучен до такой степени, что даже не извинился за свой тщательно оберегаемый внешний вид, наводило на мысли еще более мрачные.
Кое-как выкорчеванную полосу вокруг «космопорта» плотной стеной обступала голубоватая колышущаяся масса в четыре моих роста. Только шагая с сумкой на плече вслед за Селеном по узкой тропинке к ближайшей деревушке, я рассмотрела эту массу поближе и, сообразив, что это грибы, уважительно присвистнула.
— Городов тут нет, — безрадостно сообщил Селен, как будто этот факт неимоверно его раздражал. — Только поселения
— С таким — уж точно, — я потыкала в ближайший гриб пальцем и задрала голову — шляпка колыхалась где-то в районе зажигающихся на сочно-синем небе звезд. С внутренней стороны она была покрыта крупными полушариями, мягко светящимися оранжевым.
Тропинка вилась между толстыми серо-голубыми грибными ножками в несколько древесных стволов обхватом, из болот мягкими язычками наползал вечерний туман. Через несколько сотен шагов ножки стали толще, шляпки — шире и дальше от земли, окончательно заслонив небо. Теплое оранжевое сияние сверху мешалось с неоново-голубым у самой земли — светились грибы-карлики вдоль дорожки. Их тонкие плоские шляпки едва поднимались над слоем лишайника, покрывающего землю.
Минут десять спустя количество кровососов резко возросло, а под ногами захлюпало.
— Вот, — с отвращением произнес Селен, махнув рукой куда-то вперед и вверх. — База. Аборигены прилагаются. Уж извините.
Я окинула взглядом открывшийся пейзаж. Сеть ручейков и речушек, бегущих между грибными стволами, сливалась в большое, но мелкое озеро, усеянное островками. Пологие берега заросли высокими, по пояс, то ли грибами, то ли цветами: светящиеся, как и все здесь, «кувшинчики» на тонких безлистных ножках, блестящие от вечерней росы.
Цивилизация присутствовала в виде пыхающего паром невнятного сооружения, темным силуэтом громоздящегося на противоположном берегу. Ах да, и сплетенные из травы мостики, перекинутые через несколько близлежащих островков, тоже к ней можно было отнести.
Самого главного признака цивилизации, то есть базы, заметно не было.
— И где?… — выразил Чезе наше общее недоумение, пока Селен настойчиво стучал по ножке ближайшего гриба — я даже недоверчиво присмотрелась, но двери так и не заметила.
— Вот.
Вместо двери нам чуть ли не на макушку приземлился «подъемник» — по крайней мере, этим оказалась крошечная площадка на травяных канатах. Едва мы забрались внутрь и ухватились за «перила», как площадка ракетой взмыла вверх.
Уже на месте я с опаской огляделась. Ну что ж… Теперь у меня есть все шансы почувствовать себя гусеницей. На грибной шляпке были в беспорядке разбросаны небольшие, сплетенные из травы домики почти без стен, зато с высокой крутой крышей. На одной, самой высокой, крутился флюгер из чьей-то безволосой шкуры и трех хвостов, тоже голых, но со светящимися концами. Видимо, резиденция вождя.
Аборигены, мелкие, мне по пояс, сутулые гуманоиды с большими выпуклыми глазами без белков и свисающими до земли тощими руками при нашем появлении подняли головы, но, видимо, опознав Селена, вернулись к своим делам. Разговаривали они на совершенно неудобоваримом булькающем наречии, и я недоуменно повернулась к нашему проводнику:
— Как вас вообще сюда пустили?
— Нас и не пустили, — Селен направился к стоящей на задворках, у самого края шляпки, хижине. — Пустили биологов, но у них экспедиция наметилась к соседнему болоту. И за скромную мзду они сдали нам свою жилплощадь во временное пользование… Пока не вернутся. Потом придется лагерем становиться на том берегу, но меня это совершенно не привлекает.
Я припомнила размеры местных насекомых и согласно кивнула.
— А наши гении от генетики где стоят? — я нырнула вслед за Селеном под травяную крышу и, не найдя места получше, бросила сумку прямо у порога.
— Видите горы? — он прошел к противоположной «стене» и указал на горизонт. — Там система карстовых пещер, большая и очень глубокая.
Сощурившись, я оценила расстояние и тяжело вздохнула.
— Там повсюду камеры и охрана, естественно, но ориентируются в основном на хищников и аборигенов, поэтому… Вам нужно обязательно попасть внутрь, или достаточно помощи внедренных агентов?
— Если бы было достаточно, поверь, я бы сюда не тащилась с риском для карьеры. Надеюсь, ты понимаешь, что мое здесь присутствие — страшная тайна?…
— Естественно, — он кивнул, и с непроницаемым выражением лица добавил: — Пару дней здесь никого, кроме меня, не будет — сейчас все заняты на поле. Конечно, совершенно случайно.
— Спасибо, — я улыбнулась. — Оправь пока агентам запрос — пусть проверят, есть ли в доках лабораторий один флаер, описание и серийный номер я тебе скину. Плюс нужно узнать, чей он и, если получится — пользуется ли им только хозяин. Если флаер не личный, а приписан к самой лаботории, то нужен список тех, кто имеет к нему доступ, и где они на данный момент находятся.
— Хорошо. Через два часа сеанс связи, думаю, к завтрашнему, максимум — послезавтрашнему вечеру информация уже будет. Если вам необходимо будет попасть внутрь, это тоже лучше делать поздно вечером — в это время аборигены выходят на охоту, и никто не обратит внимания, если они появятся около пещер.
— То есть?
— Я уговорил их вождя помочь нам с транспортом, поскольку, как я уже говорил, слиться с фоном здесь тяжело.
— И он согласился? — я изумленно воззрилась на Селена.
— Ну, не бесплатно, конечно, — он смущенно заправил растрепавшиеся влажные волосы за ухо и кивнул на стоящий в углу хижины ящик с банками тушенки. — У нас, так сказать, платный сервис по вскрытию консервных банок — они же на перегрузки в трюме рассчитаны, каменным ножом не откроешь. Уже четыре ящика натащили — местные их по стоянкам экологов собирают.
Я расхохоталась. Да это слиток самородного золота, а не агент. И плевать, что не самый сильный псион. Ему же в дипломатическом корпусе место, а не в нашей сомнительной конторе!