Двадцать отражений лжи
Шрифт:
Судя по лексике, интеграция народов идет успешно.
Я бегло просмотрела присланные Селеном отчеты и не удержалась от улыбки: всех моих внедренных агентов совершенно случайно отправили в пеший двухнедельный поход по забору образцов местной фауны, а новый персонал руководство лабораторий как раз перестало набирать. Какое удивительное стечение обстоятельств, не правда ли?…
Мысленно поаплодировав изобретательности Тана, я написала Селену, чтобы он выбросил из головы свои дурацкие депрессивные настроения и, пока не вернутся внедренные агенты, оставшихся
Ближе к обеду, оторвавшись наконец от окон портативки, я вышла в штаб и удивленно вскинула брови: за столом скучал одинокий новичок, а Пешша, находившего по графику на дежурстве, вообще не было на месте.
Спустя десять минут прибежала запыхавшаяся Харлин и, лучась несколько фальшивым восторгом, сообщила, что наш северо-восточный филиал отловил наконец посредника, нанимавшего штурмовиков, едва не уложивших нас всех в могилу (не прошло и трех месяцев), и сейчас он дает показания.
Просто парад хороших новостей сегодня. К чему бы это?…
Ах, в этих показаниях всплывает еще как минимум один посредник, которого, если и найдут, будут искать еще дольше… Кто бы сомневался.
После обеда агенты наконец появились на рабочих местах, но в штабе то и дело раздавалась трель переговорника, после чего кто-нибудь спешно выбегал в коридор, возвращаясь с лицом непроницаемым, как изоляция реактора.
Пешша по-прежнему не было видно — как и Чезе, что наводило на скверные мысли.
До самого вечера вокруг меня царила какая-то подозрительная свистопляска. Месячной задолженности отчеты как по волшебству возникали у меня на столе, поручения исполнялись с космической скоростью, а когда я, ломая голову, какой бы состав группы прикрытия попросить для вояжа «в родильное отделение», чтобы это не привлекало лишнего внимания местных, не пошла на обед, Харлин притащила мне из столовой пакет булочек.
Все это выглядело не просто подозрительно, а подозрительно с большой буквы «П». Но я знала одного младшего командующего, который определенно вкурсе дела — и, хочет он этого или нет, я его все-таки найду.
Долго искать, как ни странно, не пришлось — Чезе возник у дверей штаба, когда я уже после сигнала к концу рабочего дня эти самые двери запирала. Не давая мне даже открыть рот, он выпалил:
— Шеф, там… там просто катастрофа!
— Где?
— У Марлен!
— Где?! — взревела я. — Почему сразу не сказали?!
Все посторонние мысли разом вышибло из головы, и я бегом ринулась к подъемникам.
Через минуту я уже была возле каюты Алиссондры. Дверь была не заперта, но свет не горел, и я, пригнувшись, осторожно шмыгнула внутрь. Марлен обнаружилась уже в коридоре — немного похожая на воздушный шарик в своем белом, почти светящимся в темноте платье. Она невозмутимо поздоровалась, не делая никаких попыток включить все-таки свет. Лампы у них перегорели, что ли?…
— Ну и какая катастрофа произошла? — я обернулась к догнавшему меня Чезе и зашарила рукой по стене в поисках выключателя.
— Вы забыли про… — начала Марлен и хлопнула в ладоши.
Вспыхнул ослепительный свет и полдюжины луженых глоток провопили:
— День Рожденья!!!
— А?… — я машинально попыталась дать задний ход, но была тут же изловлена и усажена в кресло, вытащенное на середину гостиной.
Я переводила взгляд с одной довольной физиономии на другую и очень глупо улыбалась. Даже комнату украсили, обормоты… Голографическая мишура и прочие глупости — десяток гелиевых шариков прыгал под потолком, размалеванный во все цвета радуги.
«Сюрпризом» дело не ограничилось — состроив физиономии образца «армейская парадная», эти поздравляльщики выстроились коридором перед моим креслом. Вперед строевым шагом вышел Пешш, с комично-серьезным видом вскинул руку в салюте, повернулся к «войску» и рявкнул:
— Залп в честь куратора!
В дюжине рук возникли длинные узкомордые бутылки, «залпанувшие» так, что пробки, рикошетом отскочившие от потолка, градом застучали по «торжественному построению». Последнюю бутылку в чехле от винтовки преподнесли мне и предложили застрелить кого-нибудь на потеху почтенной публике.
— Клоуны, — я повертела в руках бутылку, оказавшейся фруктовой шипучкой для детей, и сделала вид, что вытаскиваю пробку. — А ну признавайтесь, кому я должна быть благодарна за этот цирк? Чезе, нашли что отмечать, честное слово…
— И не надо на меня так смотреть, — возмутился секретарь. — Мне бы такая мысль и в голову не пришла. Наши суровые парни не смогли отказать фарре Рис. Это все — от идеи до вашего присутствия здесь — дело ее нежных ручек. А потому ей и предоставляем первое слово.
«Суровые парни» разразились овациями. Я недоверчиво покачала головой. Ну ничего себе, крошка умудрилась захомутать мой блок подчистую!
Между тем девушка, смущаясь, откашлялась.
— Без вас я потеряла бы ребенка и навряд ли сама осталась бы в живых… И я подумала, что это самое малое, чем я могу вас отблагодарить.
— Марлен, это же моя работа, — мягко ответила я. — С таким же успехом вы можете благодарить любого в этой комнате.
— Неправда. Думаю, вы и сами знаете, — тихо сказала она. Огромные светлые глаза внимательно посмотрели мне в лицо, и я поняла: действительно знает. Видимо, будущая богиня уже ведет разговоры с собственной матерью.
— Но, на самом деле, — девушка вернулась к тому же, что и Чезе, «поздравительному» тону, — я совсем немного сделала. Мы с Алиссо всего лишь украсили комнату, другие сделали намного больше. Вот, например, Чезе взял на себя почти всю организационную работу. А Пешш… Ой, это было очень смешно — он ломал защиту холодильника в столовой прямо отсюда, представляете? И смотрите, что у нас теперь есть!
Она стащила с перенесенного из кухни стола скатерть.
Я-то как раз представляла — поэтому не слишком удивилась, когда под скатертью обнаружилось меню высшего командного состава. Бедный Эрро, я уже и объедать его начала…