Дважды рожденный
Шрифт:
– Хорошо. Неважно.
– Я постарался выдохнуть как можно медленней, надеясь успокоиться. Хотя, какое тут может быть спокойствие?
– Черт с ним, с переводчиком. Давайте еще раз. Когда меня замораживал фонд 'Вечная жизнь' у нас был договор. Как только откроют лекарство от 'тундры', мое тело достают из криокамеры, размораживают и лечат. Верно?
– Все верно, но вы...
– Я не договорил.
– Мой холодный тон заставил собеседника умолкнуть на полуслове.
– Дальше. Отнюдь не маленькие деньги, что я вложил в развитие фонда, к этому времени превратились в просто безумную сумму. И правительство отказалось их возвращать, а контору прикрыли. Я правильно понимаю?
– Не прикрыли. В Фонде сменилось руководство, но он продолжает функционировать.
– Поправил Фо.
– И это был Совет, а не правительство. В остальном - все правильно. Подобный случай уже спровоцировал один финансовый кризис. После этого был принят закон...
– Денег проходимцам не давать.
– Закончил я за него. Знаю я эти кризисы, только за мою прежнюю жизнь их было три. Но спорить с официальной версией глупо, да и небезопасно. Сейчас надо искать решение, выгоду. С деньгами разберусь потом, и разберусь обязательно. Нельзя брать чужое! За такое нужно крепко бить по рукам.
– Все верно, господин Кизляр. Вам еще повезло. Двадцать лет назад ввели полный запрет на частный крио-сон. Вас могли и не разморозить. Для меня вообще загадка, как вы до сих пор живы.
– Это-то как раз понятно. Я жив - фонд существует и потихоньку тратит мои деньги. Разморозили - поделили остатки. Не думаю, что из вашего 'террано' вычеркнули слово 'откат'. Прямая, мать ее, выгода. Черт, как же башка трещит.
– Я попытался сконцентрироваться.
– Хорошо. Ваши условия?
Я постарался успокоиться, эмоции сейчас только мешают. Прикрыв глаза, я сделал несколько вдохов. Привычные упражнения сняли накопившееся негодование, и очистили разум от гнева. Надо же, прошло чуть меньше двух веков, а тело помнит. Хорошо меня Громов натаскал, век помнить буду.
– Ваша выдержка выше всяких похвал, господин Кизляр.
– Узкоглазый оторвал меня от воспоминаний.
– Моя выдержка - это мое дело. Вернемся к нашему разговору.
– Как скажете.
– Мастер Фо слегка поклонился, безуспешно скрывая улыбку.
– Корпорация проводит полную модернизацию вашего тела. Новейшие разработки: косметика, пластика, замена органов, и установка НОИ. Откровенно говоря, у нас накопилось множество тупиковых исследований, и мы бы с удовольствием избавились от них. Тем более, если клиент платит по слегка завышенному тарифу. К счастью для нас всех, НОИ - это единственное существующее на сегодня лекарство для синдрома 'тундры'. Несмотря на огромное желание, Совет просто не сможет вмешаться.
– Вы хотите впихнуть в меня тупиковые разработки, да еще за мои деньги?
– Феноменально! После того как государство ободрало меня до нитки, я был уверен, что большей наглости уже не увижу. Я ошибался. Эти прохвосты переплюнули даже его.
– Деньги уже не ваши. К тому же, я неверно выразился. Ветви, тупиковые для корпорации, отнюдь не являются таковыми для вас. Проект НОИ оказался слишком затратным. Прототип не только уникален, но безумно дорог. К сожалению, в настоящее время невозможно снизить его себестоимость до приемлемого уровня. А такие деньги, боюсь, никто не захочет выкладывать. Потенциальное бессмертие в наше время можно получить и дешевле.
– Бессмертие?
– Я удивленно поднял бровь.
– Вечную молодость.
– Поправился Фо.
– Но без необходимости периодического стационара. Не одноразовый откат к эталону, а самоподдерживающаяся структура. Наноорганический Имплантат - разработка будущего даже по нашим меркам.
– Интересно. Уговаривайте дальше.
– Вы поможете нам отбить затраты, а мы экипируем вас по последнему слову техники. Соглашайтесь, это взаимовыгодное предложение. К тому же, других просто не будет.
– Мне необходимо подумать.
– Произнес я, понимая, что уже согласен.
В конце концов, именно об этом я и мечтал, верно? А деньги - это всего лишь инструмент. Всегда можно раздобыть еще.
Глава 1
Глава 1
Пшикнув дверьми, здание библиотеки осторожно приняло меня в свои объятия. Находилось оно в зеленой - разрешенной только для граждан - зоне, но близость космодрома сделала свое дело. Район отличался неблагоприятными условиями жизни, и мертвый воздух - лишь одно из них. Хотя обновленное тело играючи справлялось с агрессивной средой, окружающая химия была неприятна. Складывалось впечатление, что на голову надели пакет с дихлофосом.
С памятного разговора в клинике прошло больше двух недель, и мастера Фо я больше не видел. О чем, признаться, нисколько не жалею - неприятная личность. Получив подпись в контракте, узкоглазый исчез из моей жизни, отдав меня на растерзание эскулапам из 'Pharma Group'.
В тот же день меня перевезли в лабораторию корпорации, где моей резиденцией надолго стала большая, ультрасовременная ванна. Внешне она напоминала колбу с голубой жидкостью. Дышать раствором было непривычно, и первое время меня преследовало чувство асфиксии. Каждую ночь мне снилось, что я тону. Ощущение жидкости в легких было не из приятных.
Впрочем, время от времени меня все же вынимали оттуда и в специальной люльке транспортировали на процедуры. Дышать воздухом было строго запрещено. Раствор, в котором я плавал, пах мятой и слегка покалывал кожу. Приятный, в сущности, запах, да и пощипывание не смертельное. Уже на второй день я был готов разбить голову о прозрачные стены своей тюрьмы. Себе или персоналу - неважно. Постоянный зуд сводил с ума, а вкус раствора преследует меня до сих пор. Ну откуда в пропитанном химическими запахами районе может взяться мята?
Справляться помогала медитация. Вот и сейчас, нырнув в здание, я замер и привычно окунулся в океан спокойствия. Рядом послушно замерла приставленная руководством компании охрана. В отличие от библиотекарши, эти ребята уже привыкли к странностям своего клиента. Триста лет криосна не проходят даром. А вот юное создание с бейджем на внушительной груди уставилось на меня во все глаза. Не ожидала посетителей в такую рань? Судя по пустующему залу, клиенты здесь нечастые гости.
Красивая девка, но играть с ней в гляделки я не собирался. Для этого еще будет время, а сейчас мой взгляд не останавливаясь бегал по залу. На две недели меня отлучили от всей информации, запретив умственные или физические нагрузки. Пока выяснялась судьба НОИ я был вынужден вести существование одноклеточного: жрать, спать и гадить. Едкий раствор, в котором я плавал, с одинаковой эффективностью перерабатывал любую постороннюю органику. Тот факт, что я вдыхал собственное дерьмо до сих пор не выходит из головы. Рядовых сотрудников компании мое душевное равновесие не волновало - ученые редко интересуются мнением подопытной крысы, а у руководства было занятие поважней. Еще бы, когда на кону такие деньги, думаешь совсем о другом.