Дважды Шутт
Шрифт:
– Ладно… – процедила сквозь зубы Бренди. – Ты тоже исключаешься из расчета. Все, кроме трех командиров групп, на первый-второй-третий – рассчи-тайсь! И чтоб без глупостей на этот раз!
– Первый!
– Второй!
– Третий!
На этот раз расчет прошел без сучка без задоринки. Бренди вздохнула. В такие дни, как этот, она с вожделением думала о том, что пора бы уже уйти в отставку и свить где-нибудь уютное гнездышко… Собственно говоря, финансовые возможности Бренди в этом плане разительно возросли с тех пор, как командиром роты «Омега» стал Уиллард Шутт, которого по его настоянию его подчиненные должны были называть капитаном Шутником. Но с другой стороны, в данный момент рота была
Дневник, запись № 480
Как ни приятно было пребывание на Ландуре, мой босс зависел от воли вышестоящего начальства, у представителей которого были свои соображения. Эти соображения во многом диаметрально расходились с соображениями моего босса. Командованию Космического Легиона было совершенно чуждо понятие о том, что человек, добившийся успеха на каком-либо поприще, имеет право воспользоваться плодами этого успеха.
Но такое положение дел не должно удивить никого, кто когда-либо имел дело с начальством.
По крайней мере моему боссу удалось обрести союзников среди властей предержащих. Однако я не сказал бы, что из-за этого у него стало меньше врагов.
– Очнись, мой сладенький, тут кое-кто желает с тобой повидаться, – проворковал ласковый голосок в наушниках Шутта. Это, естественно, была Мамочка – голос главного связного пункта роты «Омега».
Шутт оторвал взгляд от дисплея портативного компьютера, в просторечии именуемого карманным мозгом, с помощью которого он изучал состояние ротных финансов, и осведомился:
– Кто же, Мамочка?
Его голос был передан на связной пункт с помощью широконаправленного микрофона, вмонтированного в ремешок наручных часов.
– Да этот красавчик, посол Гетцман, – томно отозвалась Мамочка. – Может, выкроишь минутку и пришкандыбаешь сюда, а?
Шутт не выдержал и рассмеялся.
– Скажи ему, что я уже иду, Мамочка! Извини, что придется прервать ваше рандеву.
На самом-то деле Шутт намеревался оказать Мамочке, которую в действительности звали Розой, большое одолжение. Дело было в том, что Роза-Мамочка была способна разговаривать в такой вот разбитной манере только по коммуникатору, но стоило ей встретиться с кем-то с глазу на глаз, как она сразу становилась невероятно стеснительной. Так что, уведя посла к себе в кабинет, Шутт дал бы Мамочке возможность снова расслабиться даже в том случае, если она действительно считала Гетцмана неотразимым.
Сделав буквально несколько шагов по коридору, Шутт оказался в помещении связного пункта. Импозантный, безупречно одетый посол сидел перед принтером, из которого медленно выползала лента с распечаткой последних новостей, и усиленно делал вид, что погружен в чтение с головой, дабы не замечать мучений Розы. В конце концов, Гетцман был опытным дипломатом, и с Розой встречаться ему уже доводилось. Когда капитан вошел, посол тут же встал.
– Приветствую вас, господин посол, – сказал Шутт, пожал послу руку и предложил. – Пройдемте ко мне в кабинет.
– Рад снова видеть вас, капитан, – ответил посол, тепло улыбаясь. – Надеюсь, теперь вы наконец получили возможность немного расслабиться – после того как ваш парк аттракционов наконец заработал.
– Благодарю, – улыбнулся в ответ Шутт, предложив послу сесть и выпить, и сам уселся за письменный стол. – Я действительно время от времени расслабляюсь – когда выпадает возможность отвлечься от обычной рутины.
Несколько минут разговор вертелся вокруг общих тем, но потом посол Гетцман поставил свой стакан на стол и заметил:
– Вы здесь провели большую работу, капитан. С государственной точки зрения ее ценность не оставляет никаких сомнений.
– Спасибо, – вежливо кивнул Шутт. – Надо сказать, операция была весьма интересная. Надеюсь, другие ведомства также разделяют вашу точку зрения в плане оценки нашей деятельности.
– Насколько я понимаю, вы имеете в виду генштаб Космического Легиона?
Шутт кивнул. Посол сокрушенно покачал головой.
– Боюсь, ваше положение теперь не стало лучше, чем прежде, – сказал он. – Ваше начальство на все имеет свою точку зрения, и она далеко не всегда совпадает с тем, как смотрим на вещи мы, люди гражданские. Безусловно, скорее всего представители командования могли бы то же самое сказать о государственных служащих. Однако могу вас заверить в том, что наше расположение к вам – это очень и очень неплохо. Как минимум для вас оно чревато попаданием в горячий список кандидатур на весьма и весьма интересные назначения. На самом деле именно поэтому я и нахожусь здесь.
– Я так и думал, – вздохнул Шутт. – Теперь, когда мы поставили здешнюю экономику на рельсы, по которым она медленно, но верно должна добраться к высотам процветания, миротворческому контингенту тут по большому счету делать нечего. Я все гадал: когда же эта мысль придет в голову кому-нибудь еще.
– Что ж, вероятно, эта мысль и вправду пришла кому-то в голову, но я здесь вовсе не за этим, – возразил посол. – Итак, к делу. Правительство одной дружественной планеты обратилось к нам с просьбой об оказании им консультативной военной помощи. С их стороны были высказаны весьма, недвусмысленные пожелания относительно того, чтобы в качестве военных советников на планету было прислано именно ваше подразделение. Мне хотелось бы выяснить, как вы смотрите на такое назначение. Нам вовсе не хочется поручать вам дело, с которым ваша рота не смогла бы справиться.
– Буду с вами честен, посол Гетцман, – мечтательно проговорил Шутт, откинувшись на спинку стула и забросив руки за голову, – я не думаю, что на свете есть хоть что-нибудь такое, с чем бы не справились мои ребята при том условии, что у меня будет возможность их к этому заранее подготовить, Поэтому мне бы хотелось загодя узнать, что же нам такое предстоит. – Он немного помолчал, наклонился к столу, подпер подбородок кулаком. – А эта дружественная планета, о которой вы говорите… Это, случаем, не Зенобанская Империя?
– Угадали с первого раза, капитан, – усмехнулся посол. – Отчет летного лейтенанта Квела о его пребывании в вашей роте, по всей вероятности, произвел сильнейшее впечатление на правительство его страны. На вашем месте я бы усмотрел в этом возможность произвести не меньшее впечатление на наши власти, заинтересованные в сотрудничестве с Зенобианской Империей. Это был бы прекрасный карьерный ход.
– Это я понимаю, – довольно потер руки Шутт и, немного подумав, проговорил:
– И все же я несколько удивлен. Никакое правительство и не подумает запрашивать о помощи военных советников, когда на планете тишь и гладь, верно? У зенобианцев явно появились какие-то проблемы, иначе они ни за что не попросили бы ни о какой помощи. И мне бы хотелось заранее выяснить, что это за проблемы, прежде чем я окуну в них своих ребят. Или с моей стороны недипломатично этим интересоваться?