Две цепочки
Шрифт:
– А там? – не унимался Тонг, – Территория Липких болот огромна, – Тонг привел, как ему показалось веский аргумент в пользу продолжения разговора, но Мраг остался нем.
В думах вожак был далеко. Не выспавшийся, его боевой вид поддерживала неуемная энергия, что горячела в мускулах, данных с рождения, и оттого не в духе, в таком состоянии Мраг всегда возвращался к самым тяжелым думам. Всплыла довольная морда Цвинк. Образ дочери завыл. Закололо под лопаткой. Поерзал в седле. В спину уперся старый, сучковатый лук с черной, жирно смазанной тетивой, сделанной из века скользкой рыбы.
Сбоку что – то бубнит Тонг, но он его не слушал и не слышал. Сделал морду еще суровей и вновь закопался в мысли, как бетонные кроты, что живут в фундаментах и точат, превращая в цементную пыль основания зданий. Из – за этих мутантов небоскребов в городе становится все меньше. По ночам слышен жуткий грохот очередной жертвы кротовой стаи. Дом, чей фундамент съеден падает, как подкошенный, а пыль заволакивает небо и ненадолго дает передохнуть от жары
– Дорф думает точно так же. Надо искать. Надо, но где? – размышляет Мраг. По спине бурга пробежала судорога, прервала раздумья. Ручной, но все же зверь согнал стайку кровососов, что издавали тонкий скрип, буравя его чешую, чтобы добраться до плоти. Мраг упрекнул себя в том, что надолго утратил контроль над ситуацией и позволил москитам так долго истязать животное. Одобрительно хлопнул бурга по короткой шее. Оглянулся. Отряд в полном составе. Чуть поодаль его замыкают грузовые бурги, спаренные, тащат на выпирающих хребтах скарб для поддержки походного быта.
Мраг понимал обеспокоенность Дорфа. У тщедушного вожака в дни Большой жары, когда никто не осмеливается высунуться на поверхность краем уха, родился сын. Регулярно солнце было особо немилосердно и раскаляло окрестности так, что пилигрима, вовремя не поспевшего домой позже находили хрупкого и высохшего.
И если бойцов, погибших в битве хоронили, то мумии соплеменников и мутантов, найденных после Большой жары ставили или укладывали в отдельной пещере как напоминание. Большая жара – смертельный период, когда все замирало и засыпало, и именно к нему подгадывали самки, производившие потомство. Большая жара забирала жизни, но она же и давала новые. Летоисчисление велось от жары до жары. Мраг самодовольно напряг обрывки губ, но в улыбку их так не сложил. Теперь главный охотник полностью контролировал происходящее вокруг. Отряд покидал пределы города. Он успешно пережил 57 пиков жары и был этим очень горд. Многие из его соплеменников покоились в земле или стояли разинув сухие пасти в пещере, напоминая об опасности.
На последнем посту – за ним начинался колючий лес – Мрага окликнул старший охранник.
– Вернитесь все, – незнакомый воин смущен, а взгляд завистлив, но по-доброму. Ему тоже хотелось в поход, а не стоять на границе. Мраг еще раз оглянулся и увидел, как он, дождавшись грузовых бургов, перекинул через спину несколько кожаных мешков для жира.
Долгожданный наследник Дорфа стал первым безмолвным в помете элиты племени. Сына Дорф, как и было положено предписаниями древних не убил. Оставил, но от племени скрыл. В груди раздался хрип. Мраг рыкнул прочищая горло и горько заключил, – Следующим вожаком может стать безмолвный зверь. Это не нравилось ни ему, ни Дорфу, но не оттает ли отцовское сердце с возрастом? Он видел старых монстров, обветшавших от времени. Совсем как дети, а их решения непредсказуемы.
Мраг надавил пятками на бока бурга и тот встрепенулся, с интересом глянул на дорогу, ожил, зачастил когтистыми лапами и вырвался на полтуши вперед, но недолго.
Встрепенулась ватага воинов, что ехала рядом, потом вся дружина, словно по цепочке из монстров и зверей пустили электрический ток. Цепочка подскочила, постройнела, рванулась вперёд, подстроилась и взяла темп бурга вожака. Мраг очнулся вовремя. Окрестности были знакомы, многократно изъезжены, что позволяло пребывать в беспечности, но воин не мог позволить себе вкусить это чувства сполна. Во – первых, ответственность за отряд. Во – вторых, даже самые спокойные места могут стать для отряда местом упокоения. В – третьих, скоро на землю опустится ночь.
Место для ночлега он определил заранее. Не новое. Там останавливались и до этого. Задача – добраться до места, и чтобы оно пустовало.
Драться с кем – то за ночлег после долгого дня, да еще проведенного в седле не хотелось. Даже самые сильные и выносливые воины устают, а где усталость там и оплошность в ударе. Авангард отряда въехал в лес. Лес не сгорел. Приспособился к постоянной жаре. Многослойную кору заменила кожистая чешуя, похожая на рыбью, а листья научились съеживаться в трубочку, тонкую, как хвоинка. От того лес казался голым, блестел белизной, вываренной и омытой дождями кости, которую обсыпали нитками зелени.
Начался крутой спуск и в глазах зазеленело по-настоящему. Мраг, как и все воины оживился, даже обрадовался, что в последнее время было не часто. Серый, выжженный мир вокруг не изобиловал красками и сейчас одноцветье, вдруг разбавленное зеленым привело матерых убийц и защитников племени в детский восторг.
Вереница въехала в овраг, который все углублялся, расширялся и теперь они ехали в каньоне. Природная траншея, копит и сохраняет влагу, укрывает от зноя и здесь всегда свежо и зелено. И листья выглядят точь-в-точь как в старых журналах о географии, и кора настоящая, осыпается, когда проведешь шершавой ладонью.
Каньон вернул Мрага и его спутников на тысячи лет назад, когда и на поверхности все было вот таким зеленым. Уши воинов взмыли и затрепетали. Ветер, что врывался в расщелину с поверхности посвистывал, трепал гибкие ветви и листья. Для многих шелест листьев, как понял Мраг стал открытием и был услышан впервые. Зачарованные они медленно ехали, а порой продирались под деревьями сквозь мелкий кустарник, который пришелся по вкусу бургам, и они с видимым удовольствием на ходу отщипывали верхушки зелени, которая стала сочной. Здесь влаги хватало не только для того, чтобы растения могли выжить, но, и чтобы они были красивыми и вкусными.
Жар солнца становился все слабее, а временами шар цвета раскаленной стали, что он часто видел в кузне оружейника пропадал за кронами деревьев. Толстая, неизнеженная шкура монстров потемнела от пота. Там наверху пот испарялся не успевая покинуть поры и превращался в полоску кристаллов соли. Прежде чем втирать жир надо было основательно отскоблиться.
– Еще рывок и стоянка, – ноги Мрага плотнее обхватили бока бурга. Каньон стремился вниз. А деревья ползли по его стенам вверх, держась на корявых корнях, впиваясь в трещины между камнями. Под разлапистыми лапами бургов заскрипел, крошащийся в песок белый камень.
Если бы воины знали, то сказали, что едут по известняку. Ветер и вода выскоблили каньон из более твердой породы. Слева зашумел теперь уже полноводный Серебряный ручей, напитанный неизвестным белым металлом. Мраг знал, что он полезен, и вода ручья не содержит отравы разъедающей кожу до мяса, как в других источниках, но здесь есть другая опасность – острые металлические рыбы.
Отряд несколько раз, там, где было мелко и хорошо просматривалось дно пересек ручей и лапы бургов заблестели в темноте, покрытые тонким слоем металла, который быстро облазил. Скоро стоянка.