Две дороги - один путь
Шрифт:
— Прямо приключенческий роман, — вздохнул Егор. — Ну, а потом? Что было потом?
— Пока ничего. Но Лёху точно накажут. Скрипун — его сосед, он обязательно накапает. Да всем попадёт. Ну, может, под домашний арест посадят. Не убьют же!
Егор внимательно посмотрел на Денька и сказал:
— А знаешь, Денис, ведь ребята, наверное, теперь подумают, что это ты брату про ловушку рассказал.
— Уже подумали, — виновато выдохнула Петька.
— 6 —
Егор
— Только как это твоим друзьям доказать? — озадаченно спросил Егор у Петьки.
— Вот ещё — «доказать»! Они и так поверят! Я же поверила. Думаете, они глупее?
Егор как-то странно усмехнулся, но ничего не сказал. А Денёк тяжело вздохнул: оправдываться он не умел.
По дороге к Хижине Петька совсем повеселела. Денёк не виноват, Егор поможет всё объяснить Бродягам, и сейчас они покажут ему Хижину и все их богатства: оружие, плащи, книги. Петька трещала без умолку, не замечая настороженного взгляда Денька и его волнения. Радостная, поднялась она по шаткой пожарной лестнице, толкнула дверь.
— Знакомьтесь все! Это — Егор! — весело провозгласила она. — Помните, мы про дом вам рассказывали?
— Ещё один, — едва слышно пробормотал Генка. Он сидел в углу и с остервенением колол орехи. Скорлупа разлеталась по всей Хижине, но никто почему-то ничего Генке не говорил.
— Проходите, раз пришли, — неулыбчиво сказал Сашка.
Это было уж чересчур! Петька почувствовала себя так, будто это она предала друзей и рассказала всё Щеколде. Сунув руки в карманы узких брюк, отчего острые локти её стали похожи на крылья сердитой птицы, она шагнула к Сашке.
— Чего это ты так говоришь? — кулаки у Петьки сами собой сжались.
— Как так? — сощурил синие глаза Сашка.
— Как будто мы враги и предатели!
— Ну не вы, а…
— Договаривай! — угрожающе придвинулась к нему Петька.
Но между ними встал Олег.
— Хватит! — сказал он. — Ты, Петька, сядь и успокойся. И ты, Саня, тоже сядь. Нельзя обвинять, пока вина человека не доказана.
Лешка усмехнулся:
— Как ты докажешь? Может, он тебе сейчас расскажет, как всё братцу разболтал?
— Не болтал я! — взвился звонкий голос Дениса.
На него посмотрели и тут же отвели глаза. И Петька поняла, что, пока она была у Егора, Бродяги тысячу раз всё обсудили и им уже ничего не докажешь. Глаза у Петьки предательски защипало, и она закусила пухлую нижнюю губу, чтобы не разреветься от обиды и беспомощной злости.
Но тут заговорил Егор. Он сказал:
— Вот что, ребята, я, конечно, вам человек совсем чужой и незнакомый, но всё-таки хочу, чтобы всё было честно.
— Кто же не хочет? — с сокрушительной силой разбивая орех, сказал Генка.
— Но, ругаясь, мы ничего не выясним.
— Чего тут выяснять-то? — буркнул Лёшка, но его никто не услышал.
— Давайте-ка устроим Круглый стол и всё спокойно обсудим.
«Круглый стол» — это звучало солидно. Ребята сели в круг на полу и приготовились слушать Егора.
— Я знаю вашу историю, — сказал тот. — Причём из двух уст. Что мы имеем? Вы устроили ловушку — Щеколдин про неё узнал. Вы думаете, что ему рассказал Денис, потому что он его брат.
Денёк отрицает это. Петька ему верит, вы — нет. Так?
Ребята закивали, только Генка, бросивший свои орехи, сказал:
— Я вот, например, тоже ему верю.
— Вот как? — развеселился Егор, а Денёк посмотрел на Генку с благодарностью. — Почему же?
— Потому что это нелогично, — объяснил невозмутимый Генка. — Ведь ясно же, что если всё сорвётся, мы на него подумаем. Если бы он захотел нас выдать, он бы не сказал, что Щеколда — его брат, а пошёл бы к нему и выдал.
— Вот он и пошёл, — упрямо твердил Лёха.
— Ну, это было бы совсем свинство! — возмутилась Ленка. — Выдать нас, а потом прийти как ни в чём не бывало!
— Здесь может быть другое, — задумчиво сказал Сашка. — Он мог не сам рассказать Щеколде, а, например, сказать его родителям, чтобы они на сыночка повлияли. А они не повлияли, а взяли да и предупредили…
— Да нет, — не выдержал Денёк. — Я всё расскажу, ладно?
— Откровенное признание смягчает наказание, — пропел Лёха.
— Мы не в суде, — резко оборвала его Ленка. — Расскажи, Денёк.
Волнуясь, Денёк рассказал. Как много он передумал за вчерашний день и вечером сказал отцу, но тот не успел позвонить, потому что была уже ночь, и позвонит, может быть, только сегодня.
— Но это ничего не объясняет, — пожал плечами Олежка. — Щеколда-то всё равно как-то узнал.
— А может, твой отец тихонько позвонил? Чтобы ты не услышал?
Денёк замотал головой:
— Нет, у нас телефон отовсюду слышно. Да и мы вместе спать легли.
— Ребята, — спросил Егор, — а не мог Щеколдин как-то случайно узнать? Увидеть, как вы готовитесь, надпись на шалаше прочитать или ваши разговоры услышать?
— Нет, не мог. Неужели бы мы не заметили, если кто-нибудь из щеколдинцев или он сам вертелась бы рядом?
— Стойте! — вдруг вскочил Олежка. — А Алёнка? Помните?
Ну, конечно, как же они могли забыть! Когда они рисовали плакат с гневной надписью, рядом играли со своими куклами Катюшка и Алёнка. А Алёнка — сестра Шика, щеколдинского адъютанта! Но Алёнку, в отличие от брата, все во дворе любили. Была она, пятилетняя, улыбчивая и ласковая, никогда никому не мешала. Вот и в тот день подошли они с Катюшкой, смотрели на всё восторженными глазами. Алёнка попросила:
— Можно, я тоже порисую?