Две коровы и фургон дури
Шрифт:
— Ничего ты такого не скажешь. — сказал он.
— О’кей, — сказал я. Чего спорить? Их все равно не переспоришь. — Так чего вы от меня хотите?
— Правды. С самого начала.
— Но я же все уже рассказал Поллоку. Он все знает.
— А он говорит, что каждый раз твой рассказ немного меняется. Поэтому я прошу тебя не торопиться, все обдумать и подробно описать, что произошло.
— Ладно, — сказал я и в третий раз начал рассказывать все с самого начала. Про Спайка. Про нашу встречу в «Глобусе». Как я слушал рассказ Спайка про чувака в лесу. Как потом мы со Спайком поехали в лес и нашли парник. Как
— И где же ты их спрятал?
— В надежном месте, — повторил я.
— И насколько надежно твое «место»?
— Вполне надежно.
— Скажи нам, где ты их спрятал.
— Не скажу.
— Лучше скажи, Эллиот. Правда, лучше будет, если ты скажешь.
Я потряс головой.
— Эллиот!
— Чего?
— Когда я тебя прошу о чем-то, я ведь не шучу. Если мы собираемся тебе помочь, ты должен помочь нам.
— А мне казалось, что все наоборот — это я вам помогаю.
— В этом деле мы помогаем друг другу, Эллиот.
— Хорошо, — сказал я.
Мы замолчали, а потом Смит сказал:
— Мы с сержантом Поллоком немного прогуляемся. Далеко мы не уйдем, и машина будет у нас все время на виду, так что давай без глупостей.
— Без каких таких глупостей?
— Не вздумай бежать.
— А зачем мне бежать, скажите на милость?
— Совершенно незачем. Но если такая мысль промелькнет у тебя, знай, что это ни к чему не приведет. Ты это знаешь, правда?
— Вы что, думаете, мне хочется идти обратно в Веллингтон пешком?
— Нет.
— Не волнуйтесь, я вас тут подожду.
— Вот и славно, — сказал Смит и выбрался из машины.
Далеко они не ушли. Я смотрел, как они ходили кругами по поляне, слышал, как хрустели сучки под их ногами, слушал их голоса — низкие, отрывистые звуки смешивались с шорохом листьев, с птичьей перекличкой. Я сидел очень тихо. Постепенно в ушах у меня начал нарастать неприятный шум. Я хотел развлечь себя таблицей умножения, но мне это скоро наскучило, так что я начал размышлять, чем займусь, когда все кончится. Наверное, надо будет поехать в отпуск. Да, свалить на пару недель куда-нибудь, где меня никто не знает. Туда, где я могу носить шорты, сандалии и пить вино, не напиваясь. В какое-нибудь тихое место, где я сяду у стены и научусь играть… на гитаре… или на флейте… Я перебирал в голове места, куда хотел бы поехать, — Италия, Испания, Греция, Турция, — но тут вернулись Поллок со Смитом.
— Эллиот, — сказал мне Поллок, — мы тут все обсудили и решили, что тебе можно доверять.
— Ах вот как? — саркастически фыркнул я.
— Да.
— А могу ли я доверять вам?
— Почему ты спрашиваешь?
— Ну, если один из вас продался бандитам, может быть, и остальные тоже?
— Что же, хороший вопрос. Я не могу на него ответить.
— Ну а я могу, — заявил Смит. — Не все копы продажные. Многие верят в победу добра над злом. В порядочность. В то, что они служат обществу. Защищают мир от всяких гадов. И они знают, что, если забудут об этом, всем нам придет конец. Можно тогда на все забить, идти домой и ждать, когда над миром вырастет гриб.
— Какой еще гриб? — спросил я озадаченно.
— Тот самый, — сказал Смит. — С черепом и костями! — Он откинулся на спинку сиденья, сложил руки на коленях и скомандовал: — Поехали!
Поллок завел двигатель.
— Сейчас мы отвезем тебя назад в «Дельфин», — сообщил он мне, — но, когда придет пора, мы попросим тебя выполнить для нас одно задание. Оно может быть немного опасным, но, думаю, ты с ним справишься.
— Опасным? Очень?
— Скажем так… — Поллок помедлил, выводя машину на ухабистый проселок, который вел к асфальтовой дороге, — мы сделаем все, чтобы оно не стало слишком опасным.
— И на том спасибо, — сказал я.
— Да, возможно, мы даже заплатим тебе за помощь. Немного, конечно, то, что сможем списать из мелкой наличности…
— Заплатите мне?
— А почему нет?
— А что со Спайком?
— А что с ним?
— Он вам понадобится?
— Зачем?
— Ну как зачем? Помочь…
— Знаешь, если то, что ты о нем рассказывал, правда, он не кажется нам особо надежным парнем. Правильно я говорю?
— Наверное, да.
— Не тот человек, к которому можно обратиться в трудную минуту.
— Ну не знаю…
— Забудь о нем, — отрезал Смит. — Мы его в дело не берем. Пусть поварится немного в собственном соку.
Мне не понравилась мысль о том, что Спайк должен вариться в чьем бы то ни было соку — на матрасе в чужом доме, без работы, без денег, запуганный до коликов, ругающий себя на чем свет стоит за собственную глупость, — но я что я мог поделать? Ничего, да и ему по большому счету ничего не оставалось, как ждать и надеяться на чужую помощь, поэтому я сказал: «ладно», и когда мы наконец одолели ухабистый проселок, то Поллок свернул на подымающуюся на холм веллингтонскую дорогу.
Возле бара Смит сказал:
— Спасибо, Эллиот, ты нам очень помог. Мы много лет пытались прищучить Диккенса за задницу, но без тебя нам было не за что ухватиться. И не волнуйся, мы тебя в обиду не дадим.
— Вот за это отдельное спасибо, сэр, — сказал я.
— Не за что.
— Я не хотел вас обидеть.
— Да я знаю.
— Когда мне вам позвонить?
— Дай нам пару дней.
— Ладно.
— Будь осторожен, Эллиот.
— Постараюсь.
Он перегнулся через меня, открыл дверь и сказал:
— Можешь идти.
— Спасибо. — Я вылез из машины и пошел искать свой байк.
Глава 15
Старая церковь в Столи высится посреди полей, как ковчег среди зеленых волн бескрайнего моря — одинокая капля теплого серого камня, приют для странников, жаждущих помощи и утешения. Мне нравилось это место, тихое, умиротворенное, сюда нас приводили на уроках истории, и учительница рассказывала про норманнских завоевателей и про человека по имени Генри Хоу. Он был богатым и влиятельным прихожанином и жертвовал нашему приходу много денег, так что после его смерти на одной из дверей в церковь выгравировали надпись: «Молитесь за душу его». Мне было тогда лет девять или десять, я прекрасно помню тот день: стоял пригожий весенний денек, на могилах цвели лютики, а Спайк дурачился и не желал слушать рассказ учительницы. Хотя я и сам всегда не прочь был подурачиться, в тот день я слушал ее очень внимательно, мечтая о том, как хорошо было бы родиться во времена сэра Френсиса Дрейка. Я бы сражался вместе с ним против Испанской Армады, грабил испанские корабли, а потом мы стояли бы рядом на приеме у самой английской королевы, и он положил бы мне руку на плечо и рассказал всем, какой я храбрец.