Две крепости
Шрифт:
– Если бы не веревки, мы могли бы спастись, но эти узлы мне не по зубам, - заявил Мерри.
– Обойдёмся и так, - Пиппин вытащил руки из верёвочной петли и достал пакет.
– Сначала подкрепись.
Лепешки, обернутые листьями, помялись, но и только. Хоббиты съели по два куска. Вкус лембас напомнил о друзьях, весёлых вечеринках, песнях и смехе. Они задумчиво жевали, прислушиваясь к крикам и близкому шуму битвы. Пиппин первый вернулся к действительности.
– Пора удирать, - решил он.
– Ну-ка минутку!
Меч Гришнака валялся рядом, но был слишком громоздким для
– Теперь туда!
– Пиппин махнул рукой в сторону берега.
– Когда согреемся, наверное, сможем идти. Но пока лучше ползти.
И они поползли. Почва была мягкой, но способ передвижения, не отличался быстротой. Хоббиты обогнули костер и добрались до реки, журчавшей в тени высокого берега. Только тогда они оглянулись. Похоже, с Мэйхуром и его «парнями» было покончено. Всадники продолжали молчаливый зловещий дозор. Ночь близилась к концу. Небо на востоке начинало светлеть.
– Надо спрятаться, - заявил Пиппин, - а то нас могут увидеть. Мало радости, если Всадники сначала убьют нас, а потом обнаружат, что ошиблись.
Он поднялся на ноги.
– Похоже, согреваются. Я могу идти. А ты как?
Мерри встал.
– Да, - удивился он, - и я тоже. Лембас согревает сердце! И на вкус поприятнее, чем орочье питье. Из чего только его делают? Впрочем, лучше не знать. Выпьем водички, смоем мысли об этой дряни!
– Здесь слишком круто, - произнес Пиппин, - пойдем дальше.
Они неторопливо пошли рядом вдоль реки. Небо впереди светлело. Они болтали, как умеют одни лишь хоббиты, обо всем, что с ними приключилось. Ни один невольный слушатель не поверил бы, что эти двое только что чудом избежали пыток и мучительной смерти; и даже сейчас, как они хорошо понимали, им вряд ли удастся встретить друзей или избежать новых опасностей.
– Вы неплохо держались, доблестный Тук, - говорил Мерри, - вам отведут целую главу в книге Бильбо, если когда-нибудь мне доведется ему обо всем рассказать. Здорово ты обставил этого волосатого Гришнака, да еще в игру, которую он сам и затеял… Однако я не уверен, что кто-нибудь пойдет по той тропе и наткнется на твою застежку. Я бы ни за что не расстался со своей, но твоя, кажется, пропала навсегда. Ладно, вот причешу пятки, и сравняюсь с тобой, любезный Перегрин. Ручаюсь, ты плохо представляешь, где мы оказались. А я в Дольне даром времени не терял. Так вот: мы идем на Запад, вдоль реки Энтов, а впереди - отроги Мглистых Гор и Лес Фангорна.
Лес темнел прямо перед ними. Казалось, ночь уползала в него от надвигающегося рассвета.
– Ведите, уважаемый Мериадок!
– сказал Пиппин.
– Туда… или обратно. Нас предупреждали насчет Фангорна. Но столь сведущий проводник, конечно, и сам помнит об этом.
– Я помню, - кивнул Мерри, - но в лесу, по-моему, лучше, чем на поле боя.
Хоббиты вошли в лес. Деревья вокруг казались очень древними. Мох покрывал огромные ветви и свисал клочьями, шевелясь от ветра. В тусклом свете утренних сумерек карабкающиеся по склону хоббиты походили на эльфийских детей из давно ушедших времен, встречающих на краю девственного леса свой первый рассвет.
Вдали, за Великой Рекой и Бурыми Землями, разгоралась заря, алая, как пламя. Приветствуя ее, запели боевые рога Всадников, и их звуки далеко разнеслись в
– Мы слишком засмотрелись, - сказал Мерри, - это Углук! Я вовсе не хочу снова встретиться с ним.
Хоббиты повернулись и бросились в глубь леса.
Так случилось, что они не видели конца сражения. Углука настигли у самой опушки. Сам Йомер, спешившись, сразил его мечом. А на широкой равнине остроглазые Всадники уничтожили остальных.
С погребальными песнями воины возвели курган над павшими товарищами; затем, разложив огромный костер, развеяли по ветру пепел своих врагов.
Так кончился набег, слух о котором не достиг ни Изенгарда, ни Мордора. Но дым пожарища еще долго поднимался к небесам, и его видели многие внимательные глаза…
Глава 4 Фангорн
Пиппин и Мерри пробирались невесть куда через чащобу. Берег ручья вёл их на запад, вверх по горным склонам, все дальше в Лес Фангорна. Постепенно страх перед орками отступил, они пошли медленнее и тут обратили внимание на странное удушье. Воздух как будто растаял и перестал питать легкие. Мерри остановился.
– Больше не могу, - пропыхтел он.
– Я совсем задыхаюсь.
– Давай хотя бы попьем, - сказал Пиппин.
– У меня во рту все пересохло.
Он вскарабкался на огромный древесный корень, спускавшийся в воду и, нагнувшись, зачерпнул сложенными ладонями. Вода была холодной и чистой, и он пил долго. Мерри последовал его примеру. Вода освежила их и, казалось, вселила бодрость в сердца. Хоббиты с удобством расположились на берегу ручья, опустив израненные ноги в поток и разглядывая деревья, сплошной стеной обступившие их со всех сторон. Между стволами стоял серый полумрак.
– Как ты думаешь, мы не заблудились?
– спросил Пиппин, устраиваясь поудобнее у подножия огромного древесного ствола.
– Я думаю, надо идти вдоль ручья, тогда хоть назад можно будет вернуться.
– Пойти-то можно, вот только ноги не идут, - вздохнул Мерри.
– Ты чувствуешь, какой здесь воздух?
– Душно очень, и туман какой-то… - отозвался Пиппин.
– Мне вспомнилась старая комната в Большой Усадьбе Туков: огромная, знаешь, такая усадьба, мебель там не меняли и не двигали много поколений. Говорят, Старый Тук жил очень долго, а комната старела и дряхлела вместе с ним. Потом он помер, лет сто назад, но там все равно ничего не изменилось. Ну, так это пустяки по сравнению с древностью этого леса. Посмотри, как ветки обросли лишайником! А на деревьях полно старой листвы, похоже, она никогда и не опадает. Странно. Не могу представить, как здесь будет весной - если она когда-нибудь сюда придет.