Две луны
Шрифт:
Я замолчала. Все, останавливаться нельзя. Как бы он это ни воспринял, я уже начала говорить, поздно передумывать.
– Можете надо мной смеяться, но вот что: его нельзя убить. Он бессмертный.
Шварц медленно повернул ко мне голову.
– Да-да, – сказала я. – Вы мне можете не верить, я и в психушке лежала, что с меня взять. Помните, вы про пожар говорили? Был пожар. Четыре человека в доме. Все умерли, на нем – так, пара ожогов. Один из лучших студентов на курсе, все обо всем знает, а еще музыка сейчас не та, вот раньше-то – джаз… А уж как изменился мир с изобретением
Я нервно рассмеялась.
Наверное, я ждала, что Шварц попятится к двери, или начнет искать телефон, или будет говорить со мной осторожно и ласково, чтобы я чего-нибудь не выкинула.
Но он ответил вдруг:
– Так. Допустим.
– Я знаю историю с его слов, так что ее правдивость под вопросом. Да и не очень ему нравилось это рассказывать… Так, в общих чертах обрисовал: в конце девятнадцатого века был членом какого-то культа, серьезное тайное общество. А потом… оказался в роли жертвы на одном из ритуальных собраний. Видимо, его коллеги приняли неверное решение: Снегин почему-то выжил, а те, кто пытался его убить, вскоре были мертвы. Он с тех пор все никак не может последовать их примеру…
Шварц глубоко вздохнул.
– Он всегда вел себя… странно. Интересно: я могу верить или не верить вашим словам, но меня сейчас беспокоит почему-то другое. Как это возможно… Человеку подарили вечную жизнь, а он…
Я поняла его мысль.
– Так бывает. Бессмертие, как и другие дары, не обязательно получают хорошие люди. Вообще, справедливости не существует, так что ничего удивительного.
– Тоже верно, – печально согласился Шварц. – А Снегин когда-нибудь упоминал что-то еще о своем этом… культе? Детали какие-нибудь…
– Нет. Говорил, что мне не стоит в это лезть.
Вообще-то, он говорил, что это не моего ума дело, но мне хоть чуть-чуть хотелось верить, что он так меня оберегал.
– А вы вообще уверены, что это не выдумка? – рассеянно спросил Шварц.
– Культ – не знаю, – я пожала плечами. – Вряд ли такое можно проверить. А бессмертие… верю своим глазам. С этой его чертой мне пришлось познакомиться раньше, чем с самим Снегиным.
Я помню. Стоит только заговорить об этом, тут же перед глазами встает… Как фильм смотришь.
– Это случилось за городом. День был такой дождливый, противный. Я шла вдоль дороги. Лес, кладбище – романтика…. Вокруг – ни души.
– И как вы туда попали? – поинтересовался Шварц.
– Мы с бывшим поругались – ну, который еще до Снегина был, – и он меня возле кладбища из машины высадил… Да, у меня одни отношения абьюзивнее других. Я их коллекционирую. В общем, высадил и уехал. Связь ловит через раз, такси не вызовешь. И вот представьте: стою я одна под дождем, скоро стемнеет, и я прикидываю, что же лучше – сесть на попутку с вероятностью, что меня изнасилуют, или идти пешком до города с вероятностью вообще чего угодно… И главное, дорога пустая. Ливень, да еще и середина буднего дня – ну, никто за город не поедет. И вдруг несется машина на какой-то нереальной скорости, съезжает с дороги и на моих глазах улетает в кювет, аж сальто крутит… Как в кино. Пара секунд тишины – и взрыв. А я как стояла на одном месте, так и стою… Пошевелиться не могу. Я не хотела смотреть. Понимала, что ничем не помогу, а лишние психотравмы мне не очень нужны…
– Да уж, – мрачно кивнул Шварц, – приходилось мне наблюдать подобное…
– Вот и мне пришлось… почему-то, – жалко улыбнулась я. –Я так постояла, а потом… пошла. Зачем – не знаю. Как будто кто-то в спину толкал. Издалека увидела уже эту машину – просто груда металла горящего. Думаю, ну, тут и помогать некому, и не позвонишь никуда – связь… И вдруг из этого костра вылезает человек.
Мои глаза все еще видят его, хуже того – мой нос чувствует этот запах. Кровь, поврежденные ткани – так пахло в хирургии, я там в детстве лежала. И еще – горелая плоть.
– Я думала, я с ума сошла, – призналась я. – Ну, а что: бросили одну в лесу, авария… Нервное потрясение. Но моя психика оказалась куда крепче…
– Это точно! – усмехнулся Шварц.
– В общем, он вышел из машины и зашагал в мою сторону. А я – все. Снова ни влево, ни вправо. И чем ближе он подходил, тем меньше я понимала, что происходит. У него был лоб разбит, глаз немного начал заплывать. Руки в ожогах… Ну, прихрамывал. Но – это все. Для такой аварии он был слишком живой и невредимый. И вот он все приближался ко мне… Я на него смотрела с ужасом, и вдруг – знаете, о чем я, идиотка, подумала?
– О том, что он симпатичный мужчина? – рассмеялся Шварц.
– Именно! Видимо, переоценила все-таки свою психику… Когда он со мной поравнялся, я ничего не придумала лучше, чем спросить – вы в порядке? Он говорит – да, не беспокойтесь…
И я, конечно, подумала, что у него еще и очень приятный голос. Мне нечего было ему предложить, кроме салфетки. Он благодарно кивнул, вытер с лица кровь.
И спросил:
– Чего это вы тут… одна?
– Уже не одна, – сказала я. – С вами.
Он улыбнулся.
– Хотите, я вас до дома провожу?
– Я с незнакомцами не гуляю.
– И правильно. А я Евгений.
– А я Аня.
– Ну так пойдемте, Аня.
– Пойдемте, Евгений…
И мы пошли.
– Если хотите задать мне вопрос – задавайте, – сказал он.
– Обязательно, – кивнула я. – А потом вы вынуждены будете меня убить, да?
Он рассмеялся.
– Зачем же сразу вынужден… Такие вещи делаются по велению сердца.
Это был один из немногих раз, когда он смеялся над моей шуткой.
– У нас закрутился какой-то жутковатый гормональный роман на три месяца, – я прикусила губу. – А потом… потом мы поженились. Я переехала сюда окончательно. И… все.
Шварц пристально смотрел на меня.
– С ума сойти, – заключил он.
А я уже не могла остановиться, мне нужно было делиться, я молчала слишком долго.
– Вряд ли он меня любил, но я его чем-то привлекала.
– Неудивительно, – смущенно пробормотал Шварц.
Я пожала плечами.
– И еще, наверное, ему нравилось, что можно не скрываться. Я уже все знала, я уже его не отвергла, не испугалась. Хотя я бы на его месте с такой странной не связывалась… Но я же говорю, он ничего не боится. Так что – я стала возможностью излить душу… Хранительницей откровений.