Две половины победы
Шрифт:
Агент покачал головой и отправился домой.
– Эй, ты, на козлах! – зычно проорал стражник, выбираясь из будки. – А ну, стой!
Круглый послушно натянул поводья. Телега остановилась.
– Так… – Страж вытер лоб рукавом – жара стояла жуткая – и подошел к телеге. – Чего тут у вас?
Плюнув на ладони, привратник ухватился за борт телеги и, судя по всему, собирался залезть внутрь, посмотреть, чего
– На вашем месте не стал бы этого делать, уважаемый, – предостерег я его.
– Ты на своем сиди ровно, а я уж сам разберусь, что делать! – прикрикнул на меня страж. Он явно забылся. Просиживая штаны в глухой Мартине, вряд ли ждешь, что в город пожалует не какой-нибудь крестьянин или торгаш, а куда более важная персона.
– Я-то посижу, – зеленый значок уперся ему в нос, – а вот долго ли ты просидишь на своем, если не внемлешь моим советам, умник?
При виде значка стражник побледнел. С трудом удержавшись на ногах, он забормотал извинения и крикнул стоящим у лебедки напарникам:
– Открывайте, дурни! Да поскорее!
– Чего это вдруг? – раздалось ленивое по ту сторону ворот.
– Зеленый агент приехал, олухи!
Зазвенели цепи. Мост затрясся, поехал вверх…
– Проезжайте, проезжайте, – приговаривал стражник, семеня к будке. – Вы извините, что не узнал вас сразу! Ну да под капюшоном же не видно…
– Прощаю! – бросил я, и он, довольно хрюкнув, нырнул в будку.
– Трогай! – велел я Круглому нарочито громко.
Мы въехали в город… точнее, в настоящее сонное царство.
На свободном пространстве у ворот не спорят о том, кому проезжать первым, заморские гости-купцы. Не бегают, крича и смеясь, детишки. Не лают псы, не щебечут птахи. Над печными трубами не поднимаются столбы густого дыма.
Тишина. Как на кладбище. На этом фоне совсем уж необычно прозвучал голос стража, подошедшего сзади:
– Добро пожаловать, господин Зеленый агент!
– Фу ты! Чего сзади подкрадываешься? – проворчал я.
– Простите, господин Зеленый агент! – вытянулся в струнку привратник, совсем еще молодой – только пушок светлый на подбородке пробивается. – Больше это не повторится!
– Угу, – рассеянно кивнул я и указал на мертвые дома: – Чего у вас тут тихо так?
– Дык, лето, во-первых, а во-вторых – обед, как-никак! – живо объяснил стражник.
– Понятно… Скажи-ка теперь, где мне искать Голубого агента?
– Э-э-э… – задумался привратник. – Даже не знаю… Гарри!
– Чего? – недовольным голосом поинтересовался Гарри. Он как раз облюбовал себе местечко в теньке и вставать явно не собирался.
– Где у нас Мартинец живет? Я дом помню, как выглядит, но как к нему проехать…
– Горе ты, Джог, а не стражник, – усмехнулся Гарри. – Это ж надо – привратник не знает, где живет хозяин города!
– Слушай, прекращай это, а? – нахмурился Джог. – Лучше объясни досточтимому
– Доберетесь до главной площади – вы ее сразу узнаете, там посредине фонтан из белого мрамора – и свернете вправо. Проедете по этой улочке пятнадцать домов, шестнадцатый – ваш. По левой стороне шестнадцатый, – уточнил Гарри.
– Благодарю, – холодно кивнул я. – А теперь, если позволите, мы отправимся к Мартинцу! – И запрыгнул на козлы рядом с Круглым.
– Удачи! – тут же воскликнул Джог. Гарри только усмехнулся.
Главной площади мы достигли спустя пятнадцать минут. За это время я увидел всего двух живых существ: маленького мальчика, лузгающего семечки на лавке, и собаку, которая тщилась поймать себя же за куцый хвост.
Остальные горожане и их домашние животные, видимо, всё еще были заняты обедом.
Фонтан, о котором говорил стражник Гарри, не впечатлил: круглая бадья из мрамора для сбора воды, стенки высотой в три-четыре фута; из середины торчит сужающаяся кверху полая трубка – вот и всё. Прервать его работу можно было, только вычерпав из бадьи всю воду.
Вряд ли король поскупился на строительство нормального фонтана для Мартины. Скорее, Голубой агент положил часть выделенного из казны в собственный карман, в расчете на то, что Маквал никогда не увидит это. И тот действительно не видел: королям полагается решать государственные дела, сидя в столице, а не бесцельно путешествовать по Веронии.
Подле фонтана я увидел еще одного живого человека – старого одноглазого нищего с культей вместо правой руки и редкими, белыми как снег волосами. Побирушка сидел, прислонившись к прохладной стенке бадьи; рядом лежала пыльная шляпа с полями.
Завидев телегу, он несказанно обрадовался, словно ожидал именно нас и потряс в воздухе культей:
– Приветствую вас, храбрые мужи юга!
– Останови, – попросил я Терри. Судя по обращению, возле фонтана сидел обитатель Олии – слабенького государства на северо-востоке. Нечасто такое увидишь – олиец в Мартине! Насколько я знаю, веронцев они не жалуют. Впрочем, правитель Валитана до того запугал олийцев, что те и от бога бы отреклись по первому валитанскому указанию!
– Здравствуй, дедушка! – сказал я, приседая рядом с нищим на корточки, чтобы получше рассмотреть его лицо.
Гордо задранный подбородок, орлиный нос, ясный, не по-старчески пронзительный взгляд зеленых глаз. Бледная кожа истинного олийца.
– Приветствую тебя, храбрый муж юга! – повторил он снова. – Не подкинешь ли почтенному старцу пару медяков в его прекрасный головной убор?
– С удовольствием. – Я развязал висящий на поясе кошель и, отсчитав десять монеток, бросил их в шляпу.
– О! Ты просто спас меня! – обрадовался олиец. – Сегодня вечером у меня будет лучшая курочка из всех, что подают в таверне Боба Дилла, не будь я Фредериком Грифоном!