Две пули полковнику
Шрифт:
– Мне – пожалуй, – согласился Иосиф. – Но Евгений Тимофеевич Тищенко, скромный аптекарь, мало кого интересует... Однако присаживайтесь, пожалуйста. Больше нас никто не побеспокоит – я предупредил официанта, что мы сами управимся.
– Вы по-русски щедры, – с непонятным выражением сказал Анатоль, усаживаясь и окидывая взглядом стол, уставленный закусками и бутылками. Было не совсем ясно – одобрение это или укор. – По правде сказать, я совсем не голоден – перекусил в отеле... И потом, мой врач категорически советует мне диету. Он нашел какие-то намеки на диабет.
– Печально, – покачал головой Иосиф. – Но, может быть, все-таки немного икры – настоящей, русской! И буквально один глоток ледяной водки, а?
Гость сделал протестующий жест рукой.
– Ни капли алкоголя, пока мы все не обсудим. И давайте сразу перейдем к делу. Меня послали к вам с окончательной проверкой. В вас вложили большие деньги, Иосиф, и на вас возлагаются большие надежды. Это совсем не шутки!
– Я полагаю, что отдача тоже будет немаленькая, – самодовольно произнес Иосиф. – Вообще-то, я плохой шутник, Анатоль. Наверное, это мой недостаток, но я ко всему отношусь до предела серьезно.
– Я имел в виду, что любая ваша ошибка будет стоить моим боссам больших денег, – сказал Анатоль. – Вы уверены, что у вас все в порядке? На новый препарат, который синтезирован в наших лабораториях, возлагаются огромные надежды – он должен стать альтернативой азиатскому героину и колумбийскому кокаину. Вопрос о том, какой рынок осваивать в первую очередь, обсуждался не одну неделю. Когда наконец выбрали Россию, не все остались довольны. Многие уверены, что в России могут погубить любое дело. Потому я так дотошен с вами, Иосиф. Малейший сбой – и все полетит к черту. В том числе и наши с вами головы.
– У меня нет никаких сбоев, – твердо сказал Иосиф, но в глубине его зрачков на миг появилась странная беспокойная искра – однако гость ее не заметил. – Все выстроено так, как мы договаривались. У меня надежные документы и надежный бизнес. В обществе я известен как скромный и законопослушный гражданин. Ни единого конфликта с чиновниками или кем-либо еще. Мои люди – это проверенные, толковые ребята, в случае чего готовые постоять за меня или за общее дело. Пока они тоже не высовываются. Собственно, у них есть свое маленькое дело – фирма «Вензель»: мебель на заказ, ручная работа и все такое прочее... Когда возникнет необходимость, каждый из них может работать дилером – знакомства у них и авторитет огромные. Под настоящим именем меня здесь знают всего несколько человек – старые контакты, – но, разумеется, никто не знает о наших с вами делах. Встречаюсь со своими я всегда на нейтральной территории. Моя аптека – это святое. Никто не смеет переступить границы этого места. В то же время у меня там все оборудовано – при внешней тесноте я без затруднений могу принять и разместить хоть два центнера товара.
– Говорите вы красиво, Иосиф, – со скептической миной на лице заметил Анатоль. – Собственно, до сих пор и мы не сомневались, что все устроено наилучшим образом. Но...
Иосиф в упор посмотрел на него и резко спросил:
– Что? Какие-то проблемы?
– До нас дошли слухи, что проблемы есть у вас, Иосиф, – строго произнес Анатоль. – В частности, я здесь и по этому поводу тоже. Мне нужны объяснения.
– У нас у всех есть проблемы, – с некоторым усилием ответил Иосиф. – У кого их нет? Но мои проблемы не имеют никакого отношения к нашему делу. Я не понимаю...
– Наверное, вы действительно не понимаете, – быстро перебил его собеседник. – Ваша кандидатура с самого начала была не всем по душе. Вы известны как человек весьма необузданного нрава. Может быть, в тех условиях и на вашей родине это было даже оправданно, но сейчас совсем другие времена и другие задачи. Мы не можем позволить себе размениваться по пустякам.
– Никак не возьму в толк, что вы имеете в виду, – с кривой улыбкой сказал Иосиф. – Какие проблемы? У кого крутой нрав? Может быть, скажете наконец, что вас не устраивает?
– До моих боссов дошли слухи, будто вы затеяли здесь какие-то посторонние разборки, – хмурясь, сказал Анатоль. – Это тревожные слухи, и мы не можем просто игнорировать их.
Иосиф обвел рукой уютный кабинет, показал на аппетитно сервированный стол.
– Я живу тихо, но с достоинством, – сказал он. – Разве я похож сейчас на человека, обремененного какими-то разборками? У меня семья, чудесные дочки. Я давно остепенился, Анатоль! И не меньше вашего хочу, чтобы наш бизнес процветал. Так что поменьше верьте слухам...
– Наверное, я неправильно выразился, – спокойно возразил Анатоль. – Не слухи. Это информация от надежного источника.
– Вы что же, шпионов ко мне приставили? – прищурившись, спросил Иосиф.
– Это естественно, – сказал Анатоль. – А вы что думали? Без страховки нельзя.
– Так! – смачно сказал Иосиф и откинулся на спинку кресла. – И что же конкретно настучал вам этот... источник?
– Он сообщил, что вы отправили на тот свет какого-то постороннего человека, не имеющего, по сути дела, никакого к вам отношения, и что про эту акцию узнали многие. Это очень скверная самореклама!
– Та-а-к! – снова повторил Иосиф и негромко стукнул кулаком по столу. – Послушайте-ка теперь, что я вам скажу! Здесь у нас не Бельгия и не Голландия, где даже коровы переходят улицу на зеленый свет. Здесь приходится все время быть начеку, иначе тебя порвут в лоскуты. Эта тварь, которую я замочил, взяла меня за глотку. Он высветил меня, втянул в очень скверную историю. У меня не было иного выхода, можете мне поверить! Но все сделано тихо и культурно, похороны по высшему разряду, – при этих словах он злорадно усмехнулся. – И если бы не ваш стукач, никто бы и никогда не докопался...
– Значит, все верно, – констатировал Анатоль. – Ну что же, пожалуй, я выпью немного водки... Совсем чуть-чуть! Я хочу выпить по-русски.
Иосиф, хмурый и замкнутый, довольно небрежно разлил водку по маленьким хрустальным стаканчикам и все-таки не удержался, чтобы не заметить:
– Если по-русски, то ваше «чуть-чуть» здесь не подходит. Вы ни черта не понимаете, что значит – по-русски. Вы вообще ни черта не понимаете! Все идет отлично, а вы забиваете себе голову проблемами, которые вас не касаются. Я здесь на своей земле и лучше знаю, что делать.