Две сестры. Дилогия
Шрифт:
В гостиной после заявления Вильгельма воцарилась долгая мучительная тишина. Я с нескрываемым испугом посмотрела на Анну, которая, если судить по ее безмятежному виду, словно не слышала всей этой истории или же не понимала серьезности произошедшей трагедии. Моя сестренка задумчиво качала ногой, то и дело улыбаясь каким-то своим мыслям. А вот Герда в отличие от нее была явно встревожена. Она обменялась со мной быстрыми взглядами и горестно поджала губы. Гилберт и Габриэль тоже радостью не светились. Приятель недовольно катал по скулам желваки и кусал губы, в то время как его невеста нервно разглаживала несуществующие
– Были еще смерти? – первым оборвал затянувшуюся паузу маг.
– Три, если быть точным. – Вильгельм измученно усмехнулся. – Две горничные и конюх. Слуги начали брать расчет уже после гибели Кайры. После последнего происшествия в доме остался лишь я и Брион – тот слуга, который помогал сегодня выгружать ваши вещи. К слову, именно ему пришлось везти тело конюха в здешний храм для совершения необходимых ритуальных действий, поскольку сам священник наотрез отказался пересекать порог нашего дома. Впрочем, его сложно обвинить в трусости, не правда ли? Мало бы кто на его месте отважился на такой подвиг.
– Получается, в доме бушует некая смертельная зараза, от которой нет спасения, – медленно начала я, чувствуя, как внутри все закипает от злости. – Но, несмотря на это, ты все-таки чуть ли не насильно притащил сюда меня и Анну, не говоря уж об остальных. Зачем? Решил отомстить таким образом и убить нас?
Последнюю фразу я едва ли не выкрикнула в полный голос. Наверное, еще бы немного, и я бы вскочила со своего места и надавала бы тумаков самодовольному братцу, на лице которого не было написано и тени сомнений в правильности собственного решения.
– Хлоя, – негромко обронил Лукас и искоса глянул на меня. – Успокойся.
Я несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь взять разбушевавшиеся нервы под контроль. Схватила со стола бокал вина и пригубила его, смачивая пересохшие губы. Но все же какой же гад мой братец! Я даже не представляла, что его ненависть ко мне распространяется до таких немыслимых пределов.
– У меня и в мыслях не было убивать тебя или Анну, – между тем примирительным тоном проговорил Вильгельм. – Просто чем дольше я рассуждал над всем происходящим, тем больше мне казалось, что губительный недуг, бушующий в стенах моего дома, имеет скорее магический характер. Иначе почему не заразились абсолютно все слуги? Почему не пострадал никто из целителей, которые более чем тесно общались с заболевшими? Почему, в конце концов, остались в живых я и Брион?
– Все люди разные, и здоровье у них разное, – негромко заметил Гилберт. – Вы вполне можете обладать врожденным иммунитетом к тому, что погубило вашего отца.
– Иммунитетом? – недоуменно переспросил Вильгельм, и его переносицу разломила глубокая вертикальная морщина. Видимо, это слово было ему незнакомо.
Я не сумела удержаться от ядовитой усмешки. Н-да, мой братец никогда не отличался любовью к чтению или учебе. Поэтому не удивлюсь, если он действительно не знает смысл этого слова.
– Это так называемая врожденная невосприимчивость к болезням, – снисходительно обронил Гилберт, но вдаваться в более подробные объяснения не стал, понимающе переглянувшись со мной и спрятав в уголках губ такую же улыбку превосходства.
Вильгельм заметил наш быстрый обмен взглядами. Его лицо исказила гримаса гнева, но он быстро совладал с этой вспышкой. Откинулся на спинку кресла и упрямо выставил вперед подбородок.
– Запомню на будущее, когда захочу блеснуть в обществе перед прекрасными дамами своими никому не нужными познаниями, – презрительно фыркнул он. – Но все-таки я считаю, что у болезни магический характер. Кто-то проклял этот дом!
– И при чем тут мы? – Только боги знают, чего мне стоило то спокойствие, с которым я продолжала расспросы. Больше всего мне хотелось зашипеть, словно разъяренной кошке, и вцепиться ногтями в лицо своего сводного братца, расцарапывая его в кровь. Как он мог так поступить?! Как смел он поставить под удар меня и Анну? Ладно, пожалуй, я была бы на него даже не в обиде, если бы он завлек в западню только меня. Между нами всегда царила взаимная неприязнь, порой переходящая в откровенную ненависть. Но Анна? В ее жилах ведь течет кровь рода Мюррей. Почему он так поступил с ней?
– Ты понимаешь, что теперь все мы находимся в смертельной опасности? – Удивительно, но я не сорвалась на крик, хотя мой голос опасно булькал и дрожал. – Даже если ты прав и Генрих погиб из-за насланной на дом порчи, то это не отменяет того факта, что недуг может перекинуться на любого из нас! И это подтверждается тем обстоятельством, что после Генриха погибло столько людей, практически не имеющих отношения к роду Мюррей!
– Значит, в ваших интересах как можно скорее разобраться в происходящем, – огрызнулся Вильгельм, видимо, не испытывая ни капли раскаяния, не говоря уж об угрызениях совести.
– Что ты имеешь в виду? – переспросила я, уже понимая, куда клонит этот мерзавец.
Вильгельм, этот противный гадкий крысеныш, расплылся в донельзя отвратительной усмешке. Затем перегнулся через стол, разделяющий его кресло и диван, на котором я сидела, и вкрадчиво прошептал, глядя мне прямо в глаза:
– Хлоя, неужели ты не поняла? На самом деле из всей вашей компании мне нужна только Анна. Просто я догадывался, что одну ты ее все равно не отпустишь, вот и пришлось согласиться на приезд такого количества народа. Но в принципе так даже лучше. Чем больше людей в доме, тем быстрее недуг сразит кого-нибудь из вас. А Анна… О, я надеюсь, что ее дар общения с мертвыми поможет разобраться, куда ведут ниточки проклятья.
– Ее дар? – Я с такой силой стиснула бокал с вином, о котором совсем позабыла за время разговора, но продолжала сжимать в руках, что едва не раздавила хрупкий хрусталь. Правда, практически сразу опомнилась и немного расслабила пальцы, исподлобья следя за каждым движением Вильгельма, словно дикий зверь, готовый в любой момент кинуться в атаку. – Ты же никогда не верил в ее дар!
– Делал вид, будто не верил, – лениво поправил меня Вильгельм. – Ты ведь и сама прекрасно знаешь, что не верить ей нельзя. Один взгляд в ее бездонные синие глаза, когда она толкует про мертвых, стоящих за твоей спиной, – и волосы у тебя на голове сами собой встают дыбом. Вот пусть ее талант на этот раз послужит во благо. Ей нравится его демонстрировать. И на сей раз я не собираюсь мешать сестренке. Хочет поболтать с призраками – да, пожалуйста. Им обычно известно куда больше, чем живым. Поди, не откажется помочь брату.