Шрифт:
Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)
В оформлении использована фотография:
Две сестры
Прежде чем начать записывать этот рассказ, я постоянно находил повод отложить эту работу на неопределенный срок. Я терпеливо ждал, когда же та сущность, с которой столкнулись люди в настоящем изложении, снова себя проявит в любом другом уголке нашей необъятной планеты. Любому терпению приходит конец, и вот мой читатель уже начинает погружаться во мрак тех дней, о которых будет написано кратко, но содержательно.
Календарь в кабинете детектива штата Виргиния сообщал об окончании лета. То был сентябрь 1999
– Назовите ваше имя для протокола, – низким голосом произнес он.
Повторюсь: я вменил себе обязанность писать, ничего не утаивая. Человек в наручниках, ввиду роли, которую он играет в этом рассказе, заслуживает подробного описания. Имя того человека было Джозеф. Джозеф Итан. Он был далеко уже не молод, носил очки, волосы и щетина его сверкали проседью. Он был главным редактором одного известного книжного издательства, которое, узнав о судьбе своего начальства, пребывало в растерянном состоянии – никто не верил в то, что он на такое способен. Джозеф – отец-одиночка, он растил двух дочерей – Николь и Софию. Николь было одиннадцать. София была младше на два года, ей было девять. Девочки были прилежными и красивыми, точь-в-точь как их мать. Сара, мать этих прекрасных дочерей и супруга Джозефа, погибла в автокатастрофе в прошлом году. Она была известной журналисткой. В рабочей поездке в штате Огайо, на пятьдесят шестой миле трассы, пьяный дальнобойщик уснул за рулем, тягач резко вылетел на встречную полосу, по которой двигался автомобиль Сары. Когда из жизни мужчины уходит женщина, всегда тяжело, но если прежде этого она ушла из своей? Впервые в жизни я уповаю на то, что читатель меня не поймет. Пережить такую боль не пожелаешь даже врагу. Джозеф с достоинством стерпел этот мощнейший удар судьбы и скрепя сердце заботился о своих дочерях.
– Мое имя Джозеф Итан, – спокойно ответил он.
– Дата рождения?
– Первый день апреля 1947 года.
– Я детектив Джонатан, это мой помощник Энтони, я боюсь, вам придется привыкнуть к его особой манере общения, и, надеюсь, она не помешает нашему допросу.
– Чего мы с ним возимся? У него на лице написано все, – врезался Энтони.
– Расскажите во всех подробностях события вчерашней ночи, – не обращая внимания на выпад коллеги, продолжил Джонатан.
– Я не убивал их, поверьте, я не способен на такое!
– Бла-бла-бла! У нас таких нытиков в каждой камере любят, твое счастье, что я не старший, без допросов бы отправился лет на пятнадцать, – рычал помощник.
– Джозеф, начинайте, – сказал детектив и откинулся в кресле, доставая сигаретку из пачки.
Джозеф стоял с букетом цветов перед могилой Сары. Грустный взгляд его раз за разом перечитывал надгробные надписи. Был солнечный летний день, но ветер стоял сильный. Он надувал рубашку Джозефа и теребил его волосы. Деревья шумели зелеными листьями.
«Очевидно, в последующие дни начнутся дожди, недаром так дует», – подумал он, оглядываясь по сторонам.
Он положил цветы и пошел по кладбищу в сторону ворот. Сев за руль своего джипа, он посидел некоторое время, наблюдая за окружающими. Время было раннее, он еще успевал заехать в издательство, а позже отправиться в школу за дочерьми. Пока он шел до своего кабинета, к нему то и дело подскакивали различные сотрудники с вопросами или же какой-либо информацией. Джозеф был ответственным руководителем и ничего не упускал из виду. В своем кабинете он попросил помощницу
– Мистер Итан, пришли какие-то бумаги из нотариальной палаты, вот взгляните, – пропищала помощница, поправляя очки.
– Хорошо, спасибо, Менди, можешь быть свободна.
Джозеф отложил бумаги и вдохнул аромат кофе. На компьютере открыл почтовый ящик, который всегда был забит письмами. Он прилежно разгребал этот завал и никого не оставлял без ответа. Последнее письмо показалось ему странным, оно было от нотариуса. Он тут же кинул взгляд на бумаги, которые принесла ему помощница. Джозеф внимательно их изучил, в них говорилось о смерти его дальнего родственника, который некогда владел большим земельным участком и домом, расположенным на нем. Единственным наследником оказался Джозеф. Новость его удивила, но каких-то определенных эмоций не принесла, вероятно, он не поверил в нее до конца. Мысль о возможном переезде на новое место являла собой выход из стрессового состояния после смерти Сары. Новый дом и перемена обстановки помогут ему и его девочкам оправиться после трагедии. Он хоть и убеждал себя в том, что это какой-то розыгрыш, но все же поселил в своей голове эту навязчивую мысль и строил планы на будущее уже из нового дома. После обеда он отправился в школу за дочками. На крыльце школы он поднял их обеих на руки, поцеловал и понес в сторону своего автомобиля.
– Ну, как прошел день? – спросил отец, находясь уже за рулем.
– Папа, вот зачем мне химия? Я не могу ничего понять в этих буквах! Тебе на работе пригодилась химия? – спрашивала младшая.
– Милая, если бы я был лаборантом, например, или врачом, то пригодилась.
– Ну, вот мне нравится литература, я выучусь и тоже стану главным редактором!
– Обязательно станешь, радость моя. Николь, детка, ты чего молчишь?
– Все хорошо, пап, – ответила она несколько странно.
– Да? Тогда отправимся домой есть мороженое!
София была несказанно счастлива такому предложению и захлопала в ладошки.
На часах было уже за полночь. Девочки в качестве подушки предпочли своего отца. Младшая уснула на его коленке, старшая на плече. Джозеф уставился в телевизор. Взглянув на настенные часы, он аккуратно выбрался из сонного плена своих дочерей и поочередно на руках унес их на второй этаж. Преисполненный заботы и любви, он аккуратно укладывал их в постель и накрывал одеялом. Спустившись вниз на кухню, открыл холодильник, достал бутылку пива и прошел в свою комнату. Она скорее напоминала рабочий кабинет. Компьютер был всегда включен. Доступ к рабочей почте из дома обеспечивал небывалый прогресс тех лет в области интернет-технологий. Он открыл то письмо, единственное письмо, оставленное без внимания еще утром. Оно было точной копией корреспонденции, которую он получил от помощницы. Целью его изучения был адрес того самого дома. Точного адреса указанно не было, было лишь уточнение о поселке, состоящем из частных домов, в тридцати милях к северо-востоку в сторону штата Ричмонд. На минуту Джозеф замер. В его памяти проносились некоторые фразы о событиях в тех краях. До его слуха когда-то доходили сведения об убийствах и найденных телах в лесу рядом. Все эти воспоминания смешались в его сознании, вследствие чего решено было не забивать голову негативными мыслями. Легкое волнение и неприятное предчувствие все же осталось в его разуме, которое он всячески пытался подавить. Допив пиво, он отправился спать.
Ранним утром он проснулся от звуков на кухне. Дочери собирались в школу. Николь поджарила тосты и налила всем апельсиновый сок.
– Ах, какие вы умницы, собрались без меня, быстро взрослеете, – потирая сонное лицо, произнес Джозеф.
Он сел за стол и отпил полстакана сока.
– Сегодня я отвезу вас в школу пораньше, у папы много дел, и нужно успеть на работу.
По дороге в школу Джозеф боролся с желанием поделиться с девочками новостью. Радостное предчувствие переполняло его и искало пути выхода наружу. Холодная расчетливость противилась такому порыву, ведь необходимо было сначала самому осмотреть дом, стоит ли он вообще такой радости. То непонятное ощущение страха, которое зародилось в нем этой ночью, было едва ощутимым фоном ко всем остальным чувствам. Он молча отвез девочек в школу, а сам поторопился к нотариусу по указанному в документах адресу. В нужном ему кабинете его ждал толстый усатый мужчина с залысиной на затылке.