Две стороны отражения
Шрифт:
Атмосферой дома бабушки и дедушки я наслаждалась: не надо опасаться очередной братской каверзы и нет необходимости держать наготове пару фраз, чтобы вовремя дать достойный отпор хотя бы на словах. Здесь у меня всего лишь раз десять поинтересовались, не собираюсь ли вести сомнительные магические исследования, и прочитали пару лекций о необходимости нормальной семьи. Все это с лихвой окупалось кучей интересной литературы и старинными артефактами, на которых специализировалась мамины родители. Иной раз громоздкие и энергоемкие, артефакты работали у многих поколений одной семьи и не только не заменялись на более современные, но и служили основанием для гордости за достаток
В их доме я чувствовала себя весьма уютно до тех пор, пока посыльный не принес пакет на мое имя, но без всякого сопроводительного письма. Внутри оказалось весьма изящное карманное зеркальце. Обычное зеркальце, не артефакт, ни малейшего следа магии. Я не доверилась своему мнению и попросила о помощи дедушку, но и он, изучив внимательнейшим образом подарок, заявил, что магии в нем нет и даже не использовалась при изготовлении.
– И кто прислал такую красоту? – улыбаясь, спросил дедушка. – Явно выбиралось не просто так. Кстати, последним зеркальце в руках держал мужчина.
– Отправитель не указан.
– А сама не догадываешься?
Я пожала плечами. Надеюсь, достаточно невозмутимо. Сама я догадывалась. Но Лоренцо выбрал не слишком хороший способ загладить вину, поскольку зеркальце сразу напомнило о случае с псише. Случае, о котором хотелось забыть, если уж не получилось понять, как его устроили. И без того при малейшем намеке перед глазами вставала картина: четыре парня, ворвавшиеся спасать меня от неведомой опасности, и я, уставившаяся в зеркало и вопящая от ужаса. Испугаться своего отражения – глупей положения не придумаешь.
– Забавно, что твой поклонник в подарок выбрал именно зеркало, – неожиданно сказал дедушка.
– Почему?
– В семье твоего отца были секреты, связанные с зеркалами.
– Вот как?
Своего отца я не видела ни разу, в отличие от отцов братьев и Изабеллы – те появлялись у нас дома если не часто, то время от времени, внося посильную лепту в воспитание отпрысков. Причем не только своих. Отец Фабио приносил нам с Изабеллой столько кукол, что часть приходилось раздаривать. Но не думаю, что это слишком затрагивало его бюджет. Куклы были из дорогих, но, скорее всего, дарились актеру поклонницами, так же как и многочисленные красивые коробки конфет. Мне казалось, что он приходит даже не ради сына, а ради мамы, но она довольно прохладно относилась к его попыткам повторить давно завершенный эксперимент.
– Извини. Не думаю, что София одобрила бы этот разговор.
– Скорее всего, нет, – согласилась я. – И все же я хотела бы узнать об отце больше.
– София рассказала тебе все, что посчитала нужным. С моей стороны будет некрасиво влезать во все это.
Не рассказать ли дедушке про псише? Вдруг это как-то связано с отцом? Да, конечно, после стольких лет полного игнорирования он вдруг решил со мной связаться и выбрал такой странный способ. Скорее, в духе Стефано услышать краем уха об особенностях моей родни и построить на этом гадкую шутку, думая, что уж я-то наверняка знаю. Нет, рассказывать не стоит: опять закончится так же, как и раньше – братьям устроят скандал, а меня обвинят в ябедничестве.
– Она ничего не рассказала. Но меня сейчас интересует даже не отец, а магия, связанная с зеркалами. Никогда о таком не слышала. Разве это возможно?
– Семейная
Дедушка отвечал неохотно, каждое слово цедил, словно сомневался, а стоит ли говорить. Но я сделала вид, что ничего не понимаю, и продолжала допытываться.
– И что с ними можно делать?
– Специально подготовленные зеркала многократно усиливают заклинания. Петиция, если тебе так интересно, спроси у мамы.
– У нее спросишь, – пробурчала я. – Единственный ответ: «Он нарушил договоренности, и я не хочу о нем говорить». Но наверное, это и правильно: если он не интересуется мной, то к чему мне интересоваться им? Его семейные секреты моими не станут.
– Я рад, что ты это понимаешь.
Дедушка улыбнулся и тут же перевел разговор на артефакт, который держал в руках. Совсем простенький, бытовой, для помещения продуктов в сзатис. Но дедушка говорил так, словно перед нами последнее достижение магии. Я понимала, что сейчас любая тема предпочтительнее разговора о моих родителях, но все же хотела бы хоть раз получить полный ответ. Хоть от кого-нибудь, если уж маме так неприятно говорить о моем отце. Какие договоренности он нарушил, если с остальными отцами моих братьев и Изабеллы никаких договоренностей не было? Или были, но просто мы о них не знаем, поскольку их не нарушали?
Оставшись одна, я еще раз осмотрела упаковку: вдруг все-таки Лоренцо написал хоть пару строк. Но единственные строки на бумаге были с моим адресом, а между слоями не завалялась карточка с признанием в любви. А жаль, что не завалялась. Пожалуй, я бы согласилась простить тот неудачный вопрос.
Зеркальце я внимательнейшим образом исследовала ранее, но все же не удержалась и начала осматривать заново, но уже совсем другими глазами. Такой подарок оказался весьма приятен моему самолюбию: тонкое серебряное плетение и нежная эмаль. Красивый и, главное, не слишком дорогой, чтобы можно было принять, не погрешив против правил приличий, которые мне старательно вдалбливали мамины родители. Думаю, дедушка это отметил, иначе непременно бы указал, что подарок следует вернуть. Возможно, Лоренцо и отправил без сопроводительной записки потому, что боялся, что не соглашусь взять?
Я раскрыла зеркальце, чуть отстранилась, чтобы можно было видеть лицо полностью. Улыбнулась отражению, и оно послало ответную улыбку. Отражение было чистое, ровное и очень мне льстящее: я даже себе казалась такой красивой, что будь парнем, непременно бы влюбилась. Мысли рассмешили, и я показала себе язык, чтобы не зазнаваться, но неожиданно отражение нахмурилось и заявило:
– Только не кричи, пожалуйста. Это очень важно.
От испуга я не смогла выдавить из себя ни слова, лишь кивнула. Зеркальце же словно прилипло к руке, как и взгляд к отражению. Моему ли? Инорита за разделяющим нас стеклом определенно не была мной.
– Дело в том, что мы сестры. – Она улыбнулась, восторженной улыбкой инсориты, обретшей новую желанную родственницу. – Богиня, каких сил мне стоило с тобой связаться.
– Сестры? У меня одна сестра – Изабелла, – не слишком уверенно запротестовала я.
– Брось, разве ты не видишь, как мы похожи? Мы близнецы. Просто одну из нас забрала мама, а вторую – отец. – Она чуть нахмурилась. – Я случайно об этом узнала и все искала способ до тебя достучаться. И у меня почти получилось с первого же раза. Только зеркало оказалось неподходящим – передавало звук только от тебя. Я тебя слышала, а ты меня нет. А потом ты как заорешь! Я думала, оглохну.