Две тайны, три сестры (Летние секреты)
Шрифт:
– Вы в ярости. Мне жаль, что я опоздал.
– Это не имеет значения, – буркнула Кейт.
– Скажите, что случилось. Я не могу поверить, что мое опоздание так вас расстроило, – настаивал Тайлер.
– Везде сплошная ложь. Вокруг меня люди, которые дают обещания и не собираются их выполнять. И никаких перемен. Говорят, что они будут вести себя иначе, но не меняются. В общем, я сдаюсь, отступаю и зарекаюсь. Господа пираты, я умываю руки и поднимаю белый флаг.
– Вы закончили? – спросил он мягко, когда она «выпустила пар».
Кейт нахмурилась.
– Пока не знаю. – Ее нос продолжал изредка подрагивать и хлюпать, но она пересилила себя и сделала глубокий вдох. – Простите, дело не в вас. Я стону от отца, который сводит меня с ума.
Тайлер кивнул.
– Что он опять натворил?
– Он там. – Кейт кивнула в сторону ресторана. – Пришел на встречу. Предполагаю, что намерен вернуться к гонкам, если только найдется лихой хозяин, который действительно захочет взять его в экипаж.
– Что же тут удивительного, учитывая послужной список вашего отца? Мне довелось читать о нем самые хвалебные статьи, которые, на мой взгляд, не были преувеличением, ведь он превосходный моряк. Один из журналов по парусному спорту назвал его гением в работе с парусами, он лучше всех чувствовал ветер.
И тут Кейт вспомнила, с кем разговаривает.
– Он слишком стар для гонок, – возразила она, но это была лишь часть правды. – А то, что он гений, – это, вероятно, цитата из его собственного интервью.
– Так он был хорош или нет?
– Да, он был хорош, – нехотя призналась она. – Иногда он блестяще справлялся с поручениями, которые выкрикивал целой команде. Но то было раньше, много воды утекло с тех пор. И, знаете, что самое важное? – он дал обет никогда больше не участвовать в гонках.
– Почему?
– Какая разница? Не имеет значения. В любом случае вас это не касается.
Тайлер пристально смотрел на нее.
– Ладно, вы грубите и дали мне от ворот поворот, но я сам заслужил это. Забудем. Вы голодны?
– Я туда не вернусь.
– Тогда пойдем в другое место, и я постараюсь загладить свою вину. Выбирайте.
Кейт колебалась – еще минуту тому назад ее словно невидимым магнитом тянуло вернуться домой, свернуться калачиком на любимом диване и в то же время ужасно не хотелось оставаться наедине со своими мыслями и воспоминаниями.
– Соглашайтесь, – подталкивал ее Тайлер. – Разрешаю вам заказать самые дорогие блюда в меню, сегодня я угощаю.
Его вкрадчивая обаятельная улыбка снова напомнила ей, с кем она имеет дело – с человеком, способным, вероятно, очаровать даже ее туфли.
– Я чувствую себя так, будто выбираю между знакомым дьяволом и тем, которого еще пока не знаю, – пробормотала она.
– Это означает «да»? – уточнил он, сверкая белыми зубами.
– Я еще пожалею об этом.
– Не волнуйтесь, я все равно буду уважать вас утром.
Кейт невольно улыбнулась, догадавшись, о чем он, и еще раз напомнила себе об осторожности. Она могла потерять гораздо больше, чем уважение.
7
Совестливая от природы, Эшли с утра пыталась убедить себя, что ей не найти Шона в субботу вечером. Свободный молодой парень может оказаться где угодно – в ресторане, баре, в кино или в кровати с какой-нибудь красавицей. Вариантов безграничное множество. Она могла лишь попытаться, но сотворить чудо не в ее силах. А что, если подождать до завтра?
Или, может, стоит спуститься к пристани и проверить, нет ли его на яхте Эмберсонов, где Шон любил спать.
Нерешительно и в общем-то нехотя разыскивая Шона, Эшли остановилась перед туристическим агентством на главной улице. Окна его пестрели разноцветными рекламными листовками, приглашающими побывать летом в городке Саванна, продегустировать вина в Санта-Барбаре, отправиться на пароме до Ванкувера. Более того – совершить плавание на яхте в Сан-Франциско. Ни одно из этих мест не манило и не будоражило Эшли. Если она и поехала бы куда-то, то, по крайней мере, в центральную часть страны, туда, где вода выходит из скважины в земле, где холмы поднимаются, как защитная гвардия, а бескрайние равнины дают ощущение свободы и безопасности.
Шутите, что ли? Она никуда не собирается: любит этот остров, лесистые холмы, тихие бухты, песчаные пляжи. Это ее дом. Она всегда жила здесь и всегда будет. Самый яркий момент в ее памяти – это когда она увидела остров после долгого пребывания в море. Огромная тяжесть свалилась с ее плеч, когда она вышла из лодки и ступила на твердую землю. На острове Эшли чувствовала себя комфортно. Как же она может уехать отсюда?
Если только… Что делать, если Шон вернулся на остров окончательно и останется здесь жить? Если она убедит его не участвовать в гонке, это означает одно: он останется в Каслтоне, возьмет на себя семейный бизнес.
Как ей поступить? Она не сможет вечно избегать парня, хотя ведь это не самая большая проблема для нее – есть нечто большее. Если он все еще хочет ее и попытается поцеловать в надежде, что они должны быть снова вместе, как ей найти в себе силы, чтобы постоянно говорить «нет»?
Лучше всего для них обоих будет, если он просто вернется туда, откуда приехал, и проведет там очередные восемь лет.
Отвернувшись от рекламного щита туристического агентства, Эшли направилась по улице, держась подальше от баров, переполненных моряками субботним вечером. Она прекрасно знала, о чем они говорят – спорят, чья лодка оказалась быстрее, какой экипаж лучше, на каком этапе гонки ветер будет самым сильным. В приморском баре можно узнать о морском деле и навигации все, что нужно, и даже больше: получить сведения о самой быстроходной лодке, о самом опытном экипаже, с вами в разгар пьяной пирушки поделятся бесценным опытом самые сильные и храбрые профессионалы, но ничто из этого не будет иметь значения. Океан, как гора Эверест, проверит на прочность каждого. Многие хотели укротить море, но никто не смог.
Когда Эшли спустилась к пристани, шум остался позади, тени удлинились. Она прошла мимо пары, целовавшейся в дверях дома. Руки мужчины шарили под блузкой женщины, их тела двигались так интимно, словно они занимались сексом прямо в одежде. Эшли поймала себя на том, что не может отвести от них глаз, и почувствовала прилив жара в теле. Сколько времени прошло с тех пор, как она целовала мужчину вот так, со страстью, с откровенным желанием, совершенно утратив над собой контроль?
– Может, стоит сказать им, чтобы они вошли в комнату? – сказал Шон, подходя к ней сзади.