Две твердыни, или Кое-какие мысли по поводу вселенского хая вокруг противостояния - библиотека КМ против библиотеки Мошкова

Год назад я заключил с КМ договор, а полгода назад, самым первым (как мне кажется), разругавшись с КМ по причине достаточно странных телодвижений с их стороны, его разорвал. К примеру: забыв о том, что одним из условий работы с ними я ставил не трогать мои тексты, находящиеся в библиотеке Мошкова, библиотека КМ попыталась на нее «наехать» от моего имени. Причем эти штукари не только не поставили меня о готовящемся «наезде» в известность, но и внесли в список «своих» тексты, на которые не имели никаких прав. Были и другие причины. В общем, договор я с ними расторг и стал демонстративно выкладывать в общее пользование свои тексты. Они демонстративно сняли все мои тексты у себя. Что не помешало им месяца три назад сделать мне предложение о возобновлении сотрудничества. Я отказался.

Проще говоря: я на библиотеку КМ зол и в симпатиях к этой фирме прошу меня не обвинять.

Я просто пытаюсь быть объективным.

С позиции автора.

… Да, кстати, господа, а вы вообще осознаете, что в цепочке автор – владелец библиотеки – читатель, основную часть работы делает все-таки автор? Для того чтобы написать книгу необходимо полгода – год упорного, каждодневного труда. А сколько необходимо времени, для того чтобы ее отсканировать? День – два? А скачать?

То, что до недавнего времени происходило в Интернете, иначе как «первобытным строем» назвать было нельзя. Все как положено. Суровые, в звериных шкурах пираты-питекантропы, приходили из леса в возделанные писательские сады, с корнем выдирали понравившиеся им тексты и смачно их потребляли. Если автор пытался робко возражать, его либо игнорировали, (чаще всего), либо давали ему по голове дубиной (закидывали спамом), или объясняли на первобытном языке кто он такой и где его место (ну ты… мля… писака… утухни). После чего, насытившись, крутые парни из Интернета вразвалочку уходили, пообещав скоро вернуться. И возвращались.

Писатели подавлено молчали. Управы на халявщиков не было. По вечерам писатели собирались у костра и, вздыхая, рассказывали друг другу о том, что все это, возможно, послужит рекламе их текстов. Возможно, питекантропы не только лопают на-дармовщинку, но и покупают книги. И вообще, говорят, что у тех, кого «пираты» используют более интенсивно, книги раскупаются лучше. Сами рассказчики в эти байки не очень-то верили, но надо же было хоть как-то утешаться?

Шло время.

Питекантропы жрали. Писатели старательно делали вид, что ничего особенного не происходит, но в глубине души каждый понимал, что такое положение иначе как беспределом назвать нельзя.

Не надо вставать на дыбы и издавать возмущенные вопли. Понимали, понимали… И питекантропы. Чем можно объяснить появление настоящей философии «пиратства», как не попытками успокоить занудливую собаку – совесть? Дескать: мы бескорыстные энтузиасты и делаем добро, за свой счет сканируя тексты, вычитывая их и выкладывая для всеобщего пользования (Для обчества стараемся!). О том, что у многих таких «энтузиастов» на сайтах их библиотек имеются баннеры каких-нибудь посторонних фирм (к примеру, торгующих пылесосами), или о том, что некоторые подобные библиотеки, «случайно», перенасыщены рекламой некоего автора или группы авторов, (в раскрутке которых кровно заинтересовано то или иное издательство), стыдливо умалчивается. Как бы считается, что эти мелкие шалости, благодаря которым оплачивается существование библиотек, да к тому же еще и слегка капает в карман самим «энтузиастам» (Не надо кричать «разве ж это деньги?». Да, не миллионы. Но все же…), оправдываются «служением народу».

Конец ознакомительного фрагмента.