Две воительницы

Троиси Личия

Идо молчал и нервно курил трубку. Из его рта через одинаковые промежутки времени вылетали маленькие облачка густого дыма, которые быстро растворялись в воздухе.

— Чего ты хочешь от меня? Чтобы я это одобрил?

Резкость этих слов больно ранила Дубэ.

— Хочешь, чтобы я благословил твое дело? Никто здесь никогда не требовал, чтобы ты оказывала нам услуги. Ты пришла к нам как разведчица, а не как наемный убийца, и я не намерен использовать твое отчаяние для того, чтобы убить моего врага.

Он вскочил на ноги и стал быстро ходить по комнате.

— Я не могу иначе, — пробормотала Дубэ.

— А я не могу одобрить твое дело. — Идо встал перед ней, положил свои короткие, широкие в кости руки ей на плечи; его усталое, покрытое морщинами лицо почти коснулось лица Дубэ.

— Совет не может дать тебе приказ убить Дохора. Мы даже не можем одобрить твое дело, потому что это против наших принципов.

Дубэ отвела в сторону взгляд.

— Но все-таки если он умрет…

Идо мгновенно отошел от нее и снова зашагал по комнате.

— Если Совет одобрит это, мы будем такими же, как Иешоль, такими же, как Дохор, — готовыми на все, чтобы добиться своей цели. Ты понимаешь это, Дубэ?

Она понимала это — к сожалению, понимала. Даже Дохор, которого она ненавидела, чью жизнь могла бы принести в жертву хоть сейчас, — даже он не казался ей просто скотиной на бойне. А ведь Учитель говорил ей: «Тот, кого надо убить, — не человек… Он — ничто. Ты должна смотреть на него как на животное, или даже меньше того — как на деревяшку или камень». Но Дубэ знала, что даже он не верил в это. Как могла поверить она, его глупая ученица?

— Я не прошу у вас ничего — ни одобрения, ни чего-либо еще. Я только считала, что должна сообщить вам об этом.

Идо стоял перед окном, спиной к ней. Его дыхание было частым. Он был рассержен: Дубэ видела это по тому, как поднимались и опускались его плечи.

— Дохор мой враг уже сорок лет. Я ненавижу его, как никого, даже Астера ненавидел меньше.

Дубэ мгновенно поняла, что привело Идо в такой гнев.

— Мне так жаль; я вас понимаю. Но я не могу ждать, пока этот человек умрет на войне. Зверь сожрет меня раньше, а у меня не хватает мужества, чтобы закончить жизнь так. Мне действительно очень жаль.

Идо какое-то время продолжал стоять перед окном, потом встряхнул головой и повернулся к Дубэ.

— Тогда найди себе мага среди тех, кто присутствует здесь, и уходи. Я не могу дать тебе мое благословение официально, и должен признаться тебе, что надеялся сам сразиться с человеком, который сломал мне жизнь, но иди и скажи магу, что я разрешаю ему следовать за тобой и подчиняться тебе.

Это было больше, чем хотела Дубэ, и больше, чем то, на что она надеялась.

— Поверьте мне, я поклялась, что больше никогда не буду убивать, но…

— Живи, это единственное, что сейчас важно. Если когда-нибудь захочешь измениться, найти свой путь и освободиться, ты должна жить. Сделай так, как я тебе сказал.

Дубэ крепко пожала гному руку, но при этом не решилась поднять на него взгляд. Если бы она чувствовала себя достойной обнять его, она, может быть, обняла бы. Но ее руки были в крови, а на ее душе была тяжесть. Поэтому она разжала руку и, закрыв за собой дверь, ушла со своей ношей на плечах.

Теана стояла посередине коридора, возле комнаты Идо. Она знала, что Дубэ должна пройти здесь, потому что немного раньше видела, как та вошла в эту комнату. Оставалось только ждать, но ожидание лишало ее сил, и она ломала руки, как всегда делала, если волновалась.

Девушка-маг размышляла о своем решении. Она приняла его так внезапно, это не похоже на нее. Но она не собиралась отступать. Она не могла бы точно объяснить, почему она делает именно так. Ей было достаточно увидеть решимость Лонерина и услышать его слова: «Задание — важнее всего».

Конечно, важнее Дубэ, но и важнее ее самой тоже. Важнее всего. Лонерин никогда не был ее мужчиной, несмотря на его неловкие попытки любить ее и на ее собственную безграничную любовь к нему.

А раз так, уйти отсюда было, возможно, единственным, что она могла сделать. Смерть Дохора, хотя Дубэ желала убить и убила бы его по другим причинам, была бы спасением для Всплывшего Мира. И она могла внести свой, хотя бы малый, вклад в это дело.

Она увидела, что Дубэ идет мимо нее в своем черном плаще, и подумала, что в этой девушке действительно есть неотразимое обаяние: Дубэ одинока, запятнана и судьба ее неизвестна. Теперь Теана прекрасно понимала притягательность этого. Она отважно приблизилась к ней и спросила:

— Можно мне с тобой поговорить?

Дубэ посмотрела на нее с недоверием и беспокойством:

— Со мной?

Это было естественно: совсем недавно она очень невежливо обошлась с Дубэ.

— Да, — улыбнулась Теана и увела Дубэ во двор.

Небо было покрыто облаками, воздух пах мхом и дождем. Они сели на скамейку, обращенную в сторону балкона.

— Что ты теперь будешь делать? — спросила Теана.

Дубэ смотрела на нее с сомнением.

— Почему тебя интересует моя судьба?

Теана пожала плечами. Они и сама не вполне это понимала.

— Ты нашла себе мага?

Так она без подготовки перешла к главой теме разговора. Что ж, эта беседа в любом случае будет неприятной.

Дубэ покачала головой:

— Кто же захочет помочь убийце? Я не думаю, что найду кого-нибудь здесь.

Теана проглотила комок в горле. Помочь убийце. Об этом она не подумала.

— Могла бы пойти я.

— Ты?! — Дубэ рывком повернулась к ней.

— Я маг, и в некоторых отношениях — единственный в своем роде. Я хорошо владею искусством жрецов Тенаара — истинного Тенаара.

— Что ты имеешь в виду? — недоверчиво посмотрела на нее Дубэ.

— Мой отец для Гильдии был еретиком. Тенаар — древний бог, некоторые отождествляют его с Шевраром, богом эльфов.