Две воительницы
Шрифт:
Рекла схватила его за шею и сильно надавила руками на горло.
— Два врага Тенаара безнаказанно разгуливают по Всплывшему Миру, а ты что советуешь? Оставить их в покое? Ты понимаешь, что они могут уничтожить все, что мы построили за столько лет?
Она еще чуть сильнее сжала его шею.
— Если твоя вера слаба для этого поручения, если ты так труслив, что не готов отдать жизнь за нашего бога, так возвращайся обратно. Я не остановлюсь ни перед Сааром, ни перед другой преградой — ни перед чем и никогда.
Она повернулась к другому убийце, остановила на нем полный решимости взгляд и заявила:
— Мы должны связаться с его превосходительством. Я думаю, что на этот раз Дохор, чтобы показать свою верность, даст нам дракона.
Последний отрезок пути в несколько локтей длины был мучительным. Полоса земли впереди то поднималась, то опускалась в лад с движениями голов, которые то поднимались над водой, то снова погружались в нее. Но нельзя же было сдаться как раз теперь, когда конец был совсем близко.
Дубэ услышала крик и повернулась на голос. Поблизости от нее поднималась из воды рука: ее просили помочь.
Она поспешно поплыла назад, нырнула, увидела под водой голову Лонерина и его ноги, которые с бешеной скоростью беспорядочно били по воде, обхватила рукой его шею и подняла несчастного мага на поверхность. Они вместе сделали глубокий вдох и тут же опять нырнули: сзади них раздался низкий гудящий звук, и этот гул становился все сильнее.
— Он снова выныривает! — крикнул Лонерин, и Дубэ услышала, что маг начал читать заклинание. Но оно не понадобилось.
Их ноги коснулись илистого дна реки. Река стала мельче, они ее переплыли и, наконец, оказались на берегу. Оба сразу повалились на траву, даже не посмотрев, как выглядят Неведомые Земли, до которых они добрались.
Низкий рев за спиной заставил их мгновенно повернуться назад. Над водой Саара поднимались, на разном расстоянии от берега, зеленое змеиное туловище и огромная голова, по форме — что-то среднее между головами лошади и пресмыкающегося. Чудовище выло, жалуясь небу на то, что лишилось добычи.
В Марве они взяли лодку у рыбака Торио, на которого им указал Совет Воды. Дубэ этот человек показался не особенно умным, и Лонерин, должно быть, подумал то же самое, судя по удивлению и растерянности в его взгляде. Торио помог им подготовить все необходимое для путешествия. Он дал им сушеную рыбу и мясо и немного фруктов — еду на те дни, которые займет переправа через реку, — и мешок, чтобы хранить все это. Лонерин положил в мешок еще пузырьки с питьем, которое было необходимо Дубэ, чтобы подавлять ее проклятие.
— Это сделано по новой формуле, которую я сам изобрел, — сказал маг. — То, что давала Рекла, вызывало у тебя привыкание, у этого эффект привыкания должен быть меньше.
Дубэ прочла в его взгляде сочувствие. На мгновение она почувствовала к нему ненависть, но лишь опустила глаза и сосредоточила свои мысли на выборе снаряжения, которое она должна была разместить в лодке.
Она взяла метательные ножи, лук со стрелами и кинжал, с которым никогда не расставалась. Этот кинжал раньше принадлежал ее Учителю.
Лонерин тем временем закончил готовить лодку к плаванию.
Дубэ не стала смотреть на то, как он произносил заклинания, которые должны были усилить сопротивление лодки течениям Саара. Она слишком долго была одна, и еще не привыкла к своему спутнику, и потому предпочитала, если могла, оставаться в одиночестве.
Она отошла подальше и стала рассматривать ровную неподвижную поверхность болота. Она думала о своей жизни, об Учителе. Она уцелеет в пути, иначе, как ей казалось, быть не может. Это не желание, родившееся в глубине ее самой, а необходимость. Эта дорога намечена для нее заранее, другой дороги никогда не было. Единственный путь, проложенный согласно непостижимому замыслу, вел от ее первого убийства, когда она убила своего друга детства Горнара, к этой деревне на болоте.
«Никто никогда не переплывал Саар на лодке», — когда Торио говорил им это в день отъезда, его голос дрожал.
«А мы сделаем это, — твердо ответил Лонерин. — И я скажу тебе больше: мы вернемся назад».
На воспоминания не было времени, и Дубэ отогнала их прочь, завидуя уверенности Лонерина. Ей будущее казалось более мрачным.
Они отплыли от берега и по маленькой речке добрались в своей лодке до одного из притоков Саара, а потом двигались по этому притоку, пока перед ними не раскинулось огромное водное пространство — сама великая река.
Увидев ее, они испугались. Саар был похож на море, нет, на океан, на берегу которого стоял дом Учителя. Пока здесь не было больших волн, но кто знает, когда они могут подняться. И еще Саар был белым. Солнце в это время, в конце весны, было уже таким жгучим, что заставляло всю поверхность реки гореть этим ярчайшим чистым цветом.
Они вошли в эти воды, чувствуя такое почтение, словно вступали на священную территорию. И притом разве эта река не была почти божеством — она же проводила границу между Всплывшим Миром и Неведомыми Землями!
Гребли оба сразу, Лонерин сидел впереди Дубэ и задавал ритм движений. Направление им указывал луч, который Лонерин зажег на носу лодки с помощью заклинания. Эта тонкая световая игла все время указывала на запад — в ту сторону, где находился другой берег.
Течение было сильным, и руки гребцов скоро стали тяжелыми, как гири. Лонерин устал первым: магам не предписывалось упражнять свое тело. Все же он держался стойко, и Дубэ восхищалась им: эта решимость заслуживала похвалы. Лодка двигалась медленно и почти без резких толчков, а потому вначале оба думали, что единственно серьезное препятствие на пути через Саар — огромность реки. Казалось, что эти воды не таят в себе никакой опасности. В небе над ними не было птиц, отчего большая часть дня проходила в полной тишине.