Две взятки на мизере

Еникеева Диля Дэрдовна

Лариса вспомнила, как кормила сына грудью, как медсестра учила её сцеживать молоко и помогала расцедиться, когда у неё начинался мастит.

Может быть, потому, что она вспомнила о сыне, может быть по иной причине, но пика не получалось. Было очень приятно, низ живота уже ныл сладкой болью и ожиданием, но эти ощущения не нарастали, как обычно. Казанова это понял - он всегда её чувствовал.

Балдея от сладостного предвкушения, она взяла его руку и направила, но он убрал руку, переместился ниже и коснулся языком.

Она выгнулась, всем тазом подаваясь навстречу. Еще, еще, быстрее...

"А-ах!" - и мозги отключились.

Пройдя коридорами, Алла поднялась в гостиную. Мирон стоял в напряженной позе посреди комнаты.

– Отпусти этих уродов. Они так перебздели, что мне даже расхотелось учить их манерам.

– Они посмели тебя оскорбить и будут наказаны.

– Как хочешь... Мне они уже неинтересны. Там стоит охранник, Саша. Смелый парнишечка. Награди его или сделай бригадиром. Парень умен. Позови-ка его сюда.

Мирон отдал приказ одному из охранников.

Сев в кресло, Алла взяла из рук любовника бокал коньяка.

Раздался стук в дверь, и после разрешения Мирона появился Саша.

– Санек, с сегодняшнего дня будешь бригадиром, - сказала Алла. Сядь-ка, давай выпьем.

Тот стоял у двери и переводил взгляд с неё на командира, не решаясь сесть.

– Садись, садись, - рассмеялась она.
– Мы с тобой прошли боевое крещение.

Мирон уже привык, что любовница командует его "шестерками". Но в его присутствии!..

Не обращая на него внимания, Алла плеснула коньяк в два бокала и подмигнула Саше.

– Иди сюда, Санек.

Тот подошел, все ещё косясь на командира. Мирон был напряжен, но молчал.

– Нас с Санькой было двое против четверых. Нормальные мужики меня бы тут же скрутили, а эти оказались дешевками. Но ведь поначалу мы этого не знали, верно, Санек?

Тот кивнув, глядя на командира.

– Давайте выпьем, - Слава взял инициативу в свои руки.
– Молодец, Саша. Ты защитил Аллу Дмитриевну. Она бесстрашная женщина, но и ты был на высоте.

Саша стоя выпил, так и не рискнув сесть в присутсвии командира.

– Будешь бригадиром пятой шестерки, - сказал Мирон.
– Валеру недавно подстрелили, пока пусть лечится, а там посмотрим.

Тот понял, что пора уходить.

– Санек, а ещё постреляем?
– крикнула Алла ему вслед.

Тот обернулся:

– Да с вами, Алла Дмитриевна, я всегда готов.

Когда Саша вышел, она повернулась к любовнику:

– Знаешь, для меня все твои бойцы - почти предмет обстановки. Но этот и в самом деле умненький и смелый.

Мирон молчал. Разлил коньяк и подал ей бокал, а свой выпил в несколько глотков.

"Что это с ним?
– удивилась Алла.
– Нервничает, сразу видно."

– Папик, ты что, приревновал меня к этому Сашке?

– Да при чем здесь он!
– отмахнулся тот.

"Непонятно... Про Серегу, что ль,

прознал? Может, кто из его ребят видел нас в лесочке?.. Вот позор-то Славке - подруга командира трахается с каким-то гаишником..."

Она не привыкла оставлять вопросы без ответов.

– Колись, родной. Облегчи признанием душу.

– Алла, откуда у тебя оружие?

– Какое оружие?
– невинно улыбнулась та.

Мирон отвел взгляд. Разговор ему был неприятен. Уличать любовницу во лжи - и подавно.

"В самом деле, что я это с ним дурочку валяю... Раз он уже знает, чего я выделываюсь?!.."

– Это мой "ТТ"-шник, который я купила три года назад.

– Ты же сказала, что выбросила его!

– Сказала...
– она изобразила сожаление.
– Но не могу я выбросить пушку, Слав. Ты же знаешь, - к оружию у меня слабость.

– Тебе нельзя иметь оружие.

– С каких это хренов?!
– Алла возмущенно выпрямилась.
– Если бы у меня не было пушки, эти четверо мудаков так бы меня отделали... Затащили бы в лес и насиловали по очереди, - она намеренно сгустила краски.

Даже мысль о подобном привела его в бешенство. Скулы побелели, желваки сжались.

– Да если б они только посмели!..

– А они не посмели, потому что у меня в руках была пушка.

– Но у них было три ствола!

– Да ну...
– рассмеялась Алла.
– Из них стрелки, как из говна пуля. Этот мудак, что успел достать свой револьвер, даже с предохранителя его не снял. Если б остальные тоже достали стволы, я бы их вмиг перестреляла. В порядке самообороны. Единственное, что можно было бы мне приклеить в подобной ситуебине, - незаконное ношение оружия. Кстати, Славик, сделай-ка мне разрешение на ношение оружия.

– Нет, Алла, - его голос был тверд.
– И разрешение тебе не сделаю, и твой пистолет заберу.

– А вот это видел?
– она покачала перед его носом фигой.
– Еще никто и никогда у меня ничего не забирал, понял? И вообще я в этой жизни делаю только то, что сама хочу. А сейчас пошел-ка ты на хер.

Швырнув недопитый бокал в Мирона, разъяренная Алла встала и направилась к двери. Тот уже знал, что любовница уедет и возможно, навсегда. Она его уже предупреждала: "Не препятствуй моему ндраву!", - и он смирился и терпел все её капризы. И вот опять её разозлил.

Слава был готов удержать её любой ценой. Не хотелось ему рассказывать о Казанове, но только это сейчас может её остановить.

– Аллочка, сядь, пожалуйста. Прости. Забудем мои слова. Мне нужно рассказать тебе очень важное.

Она уже дошла до двери и обернулась:

– Про кого?

– Про Ларису и Игоря Северина.

– Ты что-то узнал?

– Да.

Алла вернулась и снова села в кресло. Напряжена, но уже без прежней злости.

Взяв новый бокал, Мирон налил ей коньяк и подал.