Двенадцать лет с Гитлером. Воспоминания имперского руководителя прессы. 1933-1945

Дитрих Отто

Неподалеку от этого дворца была построена железнодорожная платформа для прибытия специальных поездов. Гости, прибывающие самолетом, приземлялись в аэропорту Зальцбурга. До аннексии Австрии Гитлер построил аэропорт Айнринг близ Фрейлассинга, чтобы ему было удобнее летать в Берхтесгаден. Взлетно-посадочные полосы этого аэропорта годились и для военных самолетов. Гитлер не любил летать и делал это в самых крайних случаях и только в хорошую погоду. Он не отправлялся, пока не было доложено, что на всем маршруте его следования одинаково ясно. Последним его самолетом был четырехмоторный Fw-200 «Кондор», построенный специально для него; под его сиденьем был люк для прыжка с парашютом, а окно открывалось особой, запатентованной ручкой.

До этого он десять лет пользовался «Юнкерсом-52» и считал эту машину самым надежным коммерческим самолетом в мире, пока пилот не убедил его избавиться от этого «старого гроба».

В последние годы войны много говорили о желании Гитлера бежать на самолете в Японию или Испанию. Была ли в этих слухах хоть капля правды? Только люди, совершенно не знавшие натуру Гитлера, могли заподозрить его в личной трусости. Что же касается намерений бежать, то, как человек, до 30 марта 1945 года входивший в его окружение, могу сказать: эта постыдная идея никогда не приходила ему в голову и уж тем более не могла сорваться с его губ. Пилот оставался в его распоряжении в Берлине до самого последнего дня, но Гитлеру не потребовались его услуги; он никогда не собирался бежать из Берлина.

Когда Гитлер находился в Берхтесгадене с оберкомандой вермахта, в ставке всегда оставался начальник штаба армии. Если Гитлер и генералы вылетали из Зальцбурга обратно в ставку, то из соображений безопасности время отлета держалось в секрете. Так Гитлер поступал даже в мирные времена. Он всегда уезжал из Берхтесгадена неожиданно, отводя не более двух часов на сборы. Специальный поезд, которым Гитлер пользовался гораздо чаще, чем самолетом, всегда стоял наготове, под парами, на железнодорожной станции в Берхтесгадене или на каком-нибудь запасном пути неподалеку. На этом поезде личные гости Гитлера обычно возвращались из Бергхофа в Мюнхен, а иногда вместе с ним прямо в Берлин. В этом случае привычная беседа за вечерним чаем у камина проходила или продолжалась в его салоне.

Этот специальный поезд состоял из десяти или двенадцати специально оборудованных вагонов. За паровозом и замыкающим вагоном следовали две бронеплощадки с 20-миллиметровыми зенитными пушками. Во время передвижений Гитлера они так никогда и не понадобились. Жилые помещения Гитлера состояли из салона, отделанного орехом, с двенадцатью сиденьями вокруг стола, спального купе и примыкающей к нему ванной. Оставшуюся часть этого вагона составляли купе для адъютантов и слуг. За ним шел военный вагон, состоящий из большой комнаты для оперативных совещаний и купе для радио и телетайпов. Дальше следовали четыре или пять спальных вагонов, в которых размещалось OKВ, а также все постоянные спутники Гитлера, сослуживцы и временные гости, и два вагона-ресторана. В последние годы, когда OKВ месяцами жило в этом поезде, к составу добавили специальный банный вагон с ванными и душевыми. В конце состава, перед служебным вагоном, был специальный вагон, оборудованный радио и телетайпами, необходимыми для бесперебойной работы прессы. В целях маскировки передвижений Гитлера все сообщения регулярно передавались на специальной волне якобы из Берлина, даже когда Гитлера месяцами не было в поезде.

В целях защиты от авиационных налетов этот специальный поезд останавливался преимущественно где-нибудь в железнодорожных туннелях. Гитлер пользовался этим поездом во время Польской и Балканской кампаний 1941 года. На нем он ехал по Франции в Монтуар, где встречался с Петеном; на нем он путешествовал до Пиреней и моста в Ируне, где разговаривал с Франко в его специальном поезде. Во время битвы за Берлин поезд был поставлен в лесу в Розенхейме в Баварии. Там в начале мая 1945 года после налета пикирующих бомбардировщиков он попал в руки американских войск.

Берлин был первым городом в Северной Германии, куда попал Гитлер; в этом городе он провел и свои последние

мгновения. В 1917 году, когда его лишили австрийского гражданства из-за вторжения немецкой армии, ему по его просьбе разрешили провести отпуск в Берлине; оформляя отпускные документы, он не ссылался на семейные обстоятельства. Просто ему хотелось повидать столицу рейха, город своего сердца, город, который он уже выбрал полем битвы, где его идеи должны одержать победу. Хотя общепринята точка зрения, будто Гитлер заинтересовался политикой только во время революции 1918 года, на самом деле это не совсем так. В июне 1940 года, когда Гитлер вновь посетил свои старые фронтовые позиции и места отдыха в окрестностях Лилля, где стояла их часть в 1915 году, несколько его бывших однополчан показали мне садовую беседку, где эксцентричный молодой солдат распространял перед ними свои идеи – идеи, которыми позже потчевал широкую публику. Словно в подтверждение их слов, в скромной столовой этого французского дома висела фотография Гитлера в мундире, сделанная в 1915 году.

Во время первого приезда в Берлин Гитлер ходил по музеям и знакомился с жизнью города. Но архитектура столицы его очень разочаровала. Прежде чем стать хозяином рейха в 1933 году, он серьезно подумывал о возможности сделать столицей рейха Мюнхен или же перенести правительство в новый город, построенный где-нибудь в центре Германии. Неотложные экономические и политические проблемы, навалившиеся на него после прихода к власти, разрушили эти планы. Но архитектор, живший в Гитлере, давно замыслил гигантскую реконструкцию столицы, и с первого же дня его правления план обновления города стал главным пунктом его культурной программы.

Громадная улица, проходящая с севера на юг и начинающаяся у Бранденбургских ворот, должна была продолжить существующую восточно-западную ось и стать главной темой переустройства Берлина. Все железные дороги предполагалось отвести от центра города и сосредоточить на единственном центральном железнодорожном терминале в южном конце бульвара, где предполагалось построить новое здание для правительства. Кроме того, Гитлер намеревался расширить колею немецких железных дорог с 1,4 до более чем 3 метров. Он считал, что такое расширение колеи увеличит скорость, безопасность и пропускную способность, в одночасье повысив эффективность железных дорог в несколько раз. Планировалось построить двухэтажные пассажирские вагоны, а товарные вагоны увеличить настолько, чтобы в одном грузовом поезде могло уместиться столько же груза, сколько в трюме 10 000-тонного грузового парохода.

Говоря о преображении столицы, Гитлер заметил: «Через десять лет никто не сможет сказать, что знаком с чудесами света, если не повидал нашего нового Берлина». Произнося эти слова, он даже не подозревал, насколько пророческими они окажутся. Страдая манией величия, он полагал, что сможет применить свое необузданное художественное воображение не только в отношении Берлина, но и в трезвой и смертельно серьезной сфере военной политики власти. Его Берлин не будет похож ни на один другой город. Какие пророческие слова! В результате фантастического развития современной авиации, танков и артиллерии Берлин был превращен в огромные руины, подобных которым еще никто на свете не видел. Такого не мог предвидеть даже этот мечтательный государственный деятель, считавший себя избранным среди людей.

В 1940 году Гитлер единственный раз в жизни посетил Париж. Он пробыл там всего три часа. В шесть часов утра он проехал по почти безлюдному городу, посетил могилу Наполеона и осмотрел город с высоты Эйфелевой башни. На обратном пути он заметил, что Елисейские Поля, Триумфальная арка и площадь Согласия не произвели на него большого впечатления; он думал, что они больше и величественнее. Позже я узнал, что по приезде домой он тотчас же внес изменения в генеральный план Берлина, увеличив ширину больших бульваров с 40 до 120 метров.