Двенадцать подвигов Геракла

Успенский Лев Васильевич

Дочери ночи — прекрасные сёстры-вечерницы — Геспериды вылетают по вечерам из его прохладных тёмно-лазурных просторов. Они спускаются в сады Атланта и стерегут их от похитителей. Сказать по правде, там есть что охранять, потому что на свете нет ничего прекрасней и таинственней этих густолиственных садов.

Блестящие, как золото, большеглазые птицы, воркуя, порхают там с ветки на ветку в голубом вечернем тумане. Тоненькими голосами звенят хрустальные ручейки, и дно их устлано золотистым песком. В прозрачных водоёмах цветут розовые лотосы. И пёстрые рыбы выплывают порой из-под листьев, а по нежным стеблям трав стекают и капают вниз на землю благоуханные смолы.

В самой же глуши сада, в его зелёной и влажной тени, растёт прекрасное пышнолистное дерево. Ствол его тонок и строен, ветки гибки, и на них, сияя и днём и во мраке ночи, висят золотые яблоки, каких никогда не видели глаза человека.

Геракл! Я хочу, чтобы ты достал мне три таких яблока. Я знаю — ты смел и могуч. Но не надейся заранее на лёгкое дело. Знаешь ли ты, кто такой Атлант, хозяин этого сада и этих яблок? Послушай — я тебе расскажу, кто он.

На краю света, над тёмной и страшной бездной, широко расставив ноги, стоит, нагнувшись, великан, огромный, как гора. Могучими руками он упёрся в небо и поддерживает над нами небесный свод. Стоит ему хоть на минуту отпустить свою тяжёлую ношу, и небо рухнет вниз на землю, тучи сорвутся с него, упадут луна и солнце, посыплются вниз яркие звёзды. Настанет конец всему. Этот великан, держатель неба, и есть Атлант. Атланту некогда самому стеречь золотые яблоки. Но он дорожит ими больше, чем жизнью. Поэтому в помощь сёстрам Гесперидам он приставил злого дракона Ладона. У этого чудища только один глаз в широком лбу, но зато этот глаз никогда не закрывается. Горе тому, кого увидит бессонное око дракона.

Вот что мне рассказывали бывалые и мудрые люди. Так это или не так, я не знаю, но яблоки ты должен мне раздобыть. Таков мой приказ. Слышал ты его, о мой слуга Геракл?

Геракл всё слышал. Как всегда, возложив на плечи шкуру Немейского льва, он застегнул её лапы спереди на груди, сцепив когти с когтями, и, опираясь на свою страшную палицу, немедленно тронулся на поиски удивительного сада.

Долго блуждал он по всей земле, углублялся в холодные области севера, бродил под палящим солнцем юга, заходил на запад и на восток — всё было тщетно. Никто не мог рассказать ему, где живут сёстры-вечерницы.

Наконец, придя на берег северной реки Эридана, он услышал в её волнах нежные, как шелест струй, голоса. Это водяные нимфы, милые и кроткие создания, жившие тут, выплыли наверх, услышав его тяжёлую поступь. Им стало жалко героя, и они посоветовали ему побеседовать со старым отцом волн, косматым Нереем.

Выслушав просьбы героя, Нерей поделился с ним своей тайной. В страшном месте находились сады Атланта. Место это лежало далеко за жёлтыми песками Африки, за дикими степями, где бродят львы и пресмыкаются серые змеи пустынь. Но грознее всех змей и всех львов был в той стране её повелитель, сын Земли, великан Антей.

Боги приказали ему никого не пропускать через свои владения, и великан неуклонно выполнял свой долг. Каждого, кто приближался к нему, он заставлял померяться с ним силой.

А это было совсем безнадёжно: ведь голова Антея возвышалась над самыми высокими пальмами его страны — в нём было целых шестьдесят локтей роста. Мало того — его нельзя было утомить в бою. Как только он чувствовал усталость, он прикасался рукой или ногой к своей матери Земле, и тотчас же в него вливалась новая сила. Вот почему он убивал одного за другим всех противников и их костями украшал храм своего отца, бога морей Посейдона.

Эти страшные вести не смутили Геракла. Смело вступил он на горячую землю Ливийской пустыни, и скоро вдали перед ним, среди раскалённых песчаных холмов, поднялся в тумане огромный торс Антея. Рассерженный гигант протяжным окриком остановил героя у границы своих владенией и без дальних слов ринулся на него.

Началась жестокая битва.

Охватив друг друга могучими руками, кружились враги по знойной пустыне. Песчаные вихри вздымались от их ног и скоро затмили солнечный свет. Но сила Антея всё время росла — ведь он стоял ногами на родимой земле,- а Геракл начал уже уставать. Неужели победа останется за великаном?

Но нет! Геракл был ловок и хитёр. Он вспомнил, что ему говорил старец Нерей. Собрав последние силы, он вдруг поднял Антея высоко в воздух, оторвав его от матери Земли.

Тотчас же могучий гигант стал слабеть. Тщетно тянулся он руками и ногами к своей матери, чтобы набраться от неё новой силы. Геракл, дрожа от напряжения, держал его на весу и не давал прикоснуться к Земле. И скоро суровый великан стал слабее малого ребёнка.

Геракл совсем не хотел зла Антею. Но ему нужно было во что бы то ни стало пройти через его владения.

— Пропусти меня через пустыню, Антей,- сказал он.

— Нет,- сказал Антей.- Я не могу сделать этого. Я не могу нарушить волю богов.

Тогда, держа великана одной рукой, герой протянул другую к его горлу и без труда задушил своего врага. Так погиб могучий Антей.

С тех пор мудрые люди часто вспоминают его страшную гибель.

— Подобно Антею,- говорят они,- погибнет всякий, кого какая-нибудь сила оторвёт от матери Земли, его породившей. Каждый, кто забудет родину, кто потеряет близость с народом, среди которого он вырос, который его вскормил и воспитал, погибнет, как Антей…

Победив Антея, Геракл устремился дальше и скоро добрался до сада Гесперид. От прекрасных деревьев повеяло на него благоуханным ветерком. Сёстры-вечерницы приветливо встретили благородного героя. Но они не смели сами касаться золотых яблок. Нарвать их мог только хозяин сада, могучий Атлант. Титан охотно подарил бы Гераклу яблоки, но ему нельзя было ни на миг выпустить из рук край неба, который он держал: иначе наступил бы конец мира. Как же быть?

С трепетом глядел Геракл на согнувшегося под тяжестью неба титана и на неизмеримый груз, лежавший на его плечах. Но иного выхода не было, и он предложил Атланту сменить его, пока тот будет рвать с дерева золотые яблоки.

С восторгом согласился на это могучий титан. Радостно выпрямил он затёкшие за многие тысячи лет плечи, полной грудью вдохнул в себя вечерний воздух. В тот же миг страшная тяжесть налегла на Геракла. Кости его затрещали, ноги по колено ушли в землю, жилы на лбу надулись. Тяжёлый вздох вырвался из его груди — герой застонал под непомерным грузом. Но могучее тело выдержало. Он стоял, обливаясь потом, час, другой, третий. Стиснув зубы, держал он на себе всё небо, пока Атлант не принёс ему три сорванных яблока.