Двенадцать подвигов нуба
Шрифт:
Ещё в лифах часто встречались неприятные люди. Иногда пьяные строители, иногда крепкие вымогатели, а иногда страшненькие предпочитательницы любви с первого взгляда. Я один раз ехал в лифте один на один с обладательницей самой ветреной работы, которая только что... сделала свою работу. Мне после этого вообще не страшно ни с кем ехать, но неприятно.
Бабушке, вроде, безобидные, но, кто их знает? Если всерьёз воспринимать их разговоры на лавочках, так они готовы пол мира убить только за то, что некоторые люди слишком
Но здесь бабушка была только одна, причём не совсем таки старая. Я встал рядом, притворился, что прокручиваю в голове какую-то музыку, глядя в потолок, как это всегда делаю, и стал покорно ждать священного первого этажа. Вдруг зазвонил телефон. Звонила мама.
– Так, Макс, я всё знаю!
– сразу крикнула она.
– О нет!
– не скрыл я испуга.
– А про что именно?
– Так значит есть ещё что-то, про что я должна узнать? Ладно, неважно. Я знаю, что ты привёл в дом девочку.
– Девочку?
– я попытался прикинуться дураком и мой голос случайно вышел таким, словно я вспоминаю, какую из нескольких. Это я понял ещё до того, как мама проорала в трубку:
– Значит, ты каждый день водишь в наш дом девок! Сынок, я была лучшего мнения о тебе.
– ...сын, я горжусь тобой!
– послышался голос отца.
– Дорогой, чему ты учишь сына? Если ты сам был таких в годы молодости, это не значит, что и Макс должен пойти по твоим стопам.
– ...если бы я не водил в дом девочек, мы бы с тобой...
– Хватит! Так, Макс, если Лидия Ивановна ещё раз сообщит мне о подобном происшествии...
Так вот кто этот шпион! Наша соседка, три раза на неделю я просыпаюсь в три часа ночи оттого, что она смывает унитаз, находящийся прямо через стену от моей кровати. Ей этого мало, она ещё и стучит на меня маме.
– Слушай, - сказал я.
– Да, я привёл в дом девушку, но у нас с ней ничего не было...
Я мельком взглянул на лицо старушки, ехавшей со мной в лифте, она негодующе ухмылялась.
– Так, мам, послушай. Я... не... вожу.. в дом... девочек! Теперь поняла?
Блин, я и сам только что понял, что сболтнул.
– Только девочек?
– спросила мама.
– Мам, я никого не вожу домой! Ни девочек, ни мальчиков.
– Но Лидия Ивановна сказала, что к тебе приходил и мальчик...
– потерянным голосом кинула мама.
– Мам, это был разносчик пиццы. И с ним у нас тоже ничего не было.
Теперь старушка почти вслух говорила "Что за молодёжь пошла?", попутно цокая.
– Дорогой, представляешь...
– начала было мама.
– Мам! Я не вожу никого в дом в тех целях, о которых ты думаешь!
– проорал я, когда уже вышел из лифта.
– Мам, я нормальный, у меня есть девушка, но я не вожу её домой!
Пришлось немного соврать.
– А...
– И к ней домой я тоже не хожу, - добавил я, предугадав вопрос.
– Когда мы вернёмся, ты познакомишь меня с ней!
– требовательно объявила та.
– Первым делом.
На этом наш телефонный разговор, слава богу, закончился. Я поспешил к входу в метро, так как билет уже успел купить и теперь мне не придётся никого беременить. Мой шаг был размеренным, чётким, ритмичным. Где-то с пятого такта он вдруг прервался, когда меня схватил бугай и силком закинул в хамер. Я даже не успел сообразить, не успел закричать или предпринять попытку к бегству. Вот я уже сижу на заднем сиденье джипа рядом с знакомым мне человеком.
– Ну, привет что ли, герой!
– сказал мне Ивлев.
– Арсений Ильич!
– Борисович - поправил меня тот.
– Что вы тут делаете? То есть, что я тут делаю, и почему попал сюда поневоле?
– я совсем растерялся и стал путаться в словах.
– А ты догадайся?
– улыбнулся тот и вдруг посуровел.
– Это из-за моей девочки.
– Наверное, вы ошиблись!
– усмехнулся я.
– Я не трогал ничью девочку.
– Блин ещё один, мне, как будто, мамы мало.
– Что у вас было с Викой?
– грозно глянул на меня Ивлев.
– Если честно, ничего, - испугался я.
– Ну, вот честно, ничего не было. Я даже и не знал, что это она ваша... ну, покупательница сковородок, и всё равно не допустил, чтобы у нас что-то было...
– Вика - моя дочь!
– поняв, к чему я клоню, пояснил Арсений.
Дочь? Богач хочет поговорить с бедняком о своей дочери. Что-то знакомое. Блин, я ведь и не разу не поинтересовался её фамилией.
– Это ничего не меняет, - сказал я.
– У нас ничего не было. Она, конечно, хотела чего-то добиться от меня, но я был твёрд и ясен в отказах. Поверьте мне, Арсений Яковлевич...
– Борисович - вновь поправил меня собеседник.
– Вы должны мне поверить, пожалуйста!
– умолял я.
– К тому же, на каких основаниях вы утверждаете, что я имел тесные связи с Викой?
– Она мне сказала, что была у тебя, у человека, у которого полный тюнинг шлема. Сказала, что ты ей понравился. А потом выяснилось, что она беременна.
Что? Вика беременна? Ивлев увидел моё лицо и победно ухмыльнулся.
– То-то же! Сразу всё вспомнил, да?
– Но, Вика сказала, что у нас ничего не было. Она, правда, так сказала.
– А ты что, напился?
– удивлённо спросил Ивлев.
– Нет, это она напилась. Я знаю, это прозвучит, как небылица, но так всё и было. Я перед этим несколько ночей не спал и в тот день ходил, как зомби. Засыпал на каждом ходу, на стены ложился. А Вика пришла продавать мне вино, она на работу устроилась. Она отхлебнула немного и стала, как чёкнутая. Она повалила меня на постель, и я... заснул. Я так хотел спать, что почувствовав под собой кровать, отрубился сразу.
– Так, парень...