Двенадцать поэтов 1812 года
Шрифт:
Вот как об этом же мгновении вспоминал офицер-артиллерист Г. П. Мешетич, сражавшийся на батарее Раевского: «Пробуждение же в день 26 августа 1812 года пребудет надолго в памяти каждого российского воина, участвовавшего в сей кровопролитнейшей битве. С показанием на горизонте солнца, предвещавшего прекраснейший день, показались из лесу ужаснейшие колонны неприятельской кавалерии чернеющие, подобно тучам, подходящим к нашему левому флангу, и из оных вдруг близ, как молния за молниею, одна за другою и с громом посыпались ядра на стан русской; палатки, еще в некоторых местах стоявшие, как вихрем, ядрами оными были сняты, и кто в них покоился еще, тот заснул и вечным сном…» [31]
31
Мешков В. М.
Глава третья
К сожалению, не встретился я на поле сражения с Жуковским… Он с Московскою дружиною стоял в резерве, несколько поодаль. Но был и он под ядрами, потому что Бородинские ядра всюду долетали.
32
Финал стихотворения «К ней» В. А. Жуковского.
Демидовский отряд. — Личность Николая Демидова. — Юнкер Павел Демидов. — Piazza Demidoff. — Утицкое стояние. — Дивизия Олсуфьева. — Под ядрами. — Еще одна ночь
Кутузов поделил Московское ополчение на два отряда. Один отряд под командой генерала Федора Ивановича Талызина перед сражением был поставлен скрытно у Старой Смоленской дороги. Второй отряд, которым командовал Николай Никитич Демидов, поставили за левым флангом восточнее левой Багратионовой флеши, южнее деревни Семеновское.
При этом разделении сил поручик Жуковский оказался в отряде Демидова. Николай Никитич достоин отдельного рассказа. Владелец уральских заводов, один из богатейших людей России, с 1801 года он жил с семьей за границей, время от времени выполняя важные дипломатические поручения. Его сын Павел учился в Наполеоновском лицее в Париже.
Почувствовав приближение войны, в начале лета 1812 года Демидов вместе с женой и сыном вернулся в Россию. Во время приезда Александра I в Москву Николай Никитич пообещал императору, что соберет и экипирует на свои средства полк. В кратчайшие сроки он выполнил свое обещание и сформировал 1-й егерский полк Московского ополчения, названный Демидовским. Четырнадцатилетний Павел Демидов, будущий учредитель Демидовских премий, вступил в этот полк юнкером.
Николай Никитич оказался не только толковым шефом полка, но и храбрым воином. Генерал Л. Л. Беннигсен в октябре докладывал М. И. Кутузову: «Находящийся при мне в сражении… Московского ополчения шеф 1-го Егерьского полка тайный советник Демидов, с безстрашием подвергал жизнь свою опасности, исполняя в точности поручения мои…» [33]
Павел Демидов в бесстрашии не отставал от отца. В послужном списке юнкера появилась запись: «Был в сражениях противу французских войск Августа 26-го под селом Бородиным, за отличие награжден чином…» [34]
33
Цит. по: Мосин А. Павел Николаевич Демидов: портрет в первом приближении // Уральская старина. Вып. 3 (Демидовский). Екатеринбург, 1997. С. 15.
34
Мосин А. Г. Род Демидовых. Екатеринбург, 2012. С. 370.
После войны Николай Никитич Демидов помог в воссоздании из пепла Императорского Московского университета, передав университетскому музею большую коллекцию минералов, раковин, чучел животных и других «произведений природы».
В мае 1837 года во время поездки по стране Жуковский оказался в Нижнем Тагиле. Там 28 мая он посетил демидовский некрополь и записал в дневнике:
35
Жуковский В. А. Полное собрание сочинений. Т. 14. М., 2004. С. 54.
Во Флоренции именем русского мецената и благотворителя была названа площадь, которая до сих пор так и называется — Piazza Demidoff. На площади стоит статуя Николая Демидова работы скульптора Лоренцо Бартолини. Жуковский увидел ее в 1838 году во время поездки по Европе со своим учеником великим князем Александром. Статую заказывал младший сын Демидова, Анатолий, и он изображен рядом с отцом. Про старшего сына Павла скульптор почему-то забыл. 27 ноября Жуковский записал в дневнике: «Памятник Демидова. Он с Анатолием и с благодарностью: гений обеда, Сибирь, человеколюбие и покровительство наук. „Est ce que moi je suis un b^atard?“ — сказал Павел Демидов, увидя эту статую…» [36]
36
А я разве незаконный сын? (фр.).
Вот под командованием какого человека оказался Жуковский в канун Бородинского сражения.
Демидовскому отряду было приказано стоять за 17-й пехотной дивизией генерала Захара Дмитриевича Олсуфьева, дислоцированной на опушке Утицкого леса. Как пишет современный исследователь, задачей ополченцев было «играть роль „внушительных резервов“» [37] на довольно открытой местности, заросшей кустарником. Противник должен был видеть, что на крайнем левом фланге у русских достаточно сил, при этом французскому командованию трудно было судить о их качестве. На деле этот фланг был самым слабым, а о подготовленности ополченцев в военном отношении невозможно было говорить всерьез — где и когда их успели бы подготовить?..
37
Попов А. И. Боевые действия в Утицком лесу // Отечественная война 1812 года: Источники. Памятники. Проблемы. Материалы XIV Всероссийской научной конференции, Бородино 4–6 сентября 2006 г. М., 2007. С. 72.
Неподалеку — Утицкий курган, который защищал 3-й пехотный корпус под командованием генерала Николая Алексеевича Тучкова («Тучкова-первого»). Около 11 часов утра позиции Тучкова начал штурмовать польский корпус генерала Понятовского. Сорок орудий вели огонь по холму. Польская пехота и кавалерия не уступали русской в храбрости. Вскоре полякам удалось захватить курган. Тучков организует контратаку и во главе Павловского гренадерского полка, вместе с двумя полками из дивизии Олсуфьева, Белозерским и Вильманстрандским пехотными, с огромным трудом вытесняет противника с кургана. В этом бою генерал Тучков был смертельно ранен.
После этого Олсуфьев принял на себя начальство и удержался на позиции до самого вечера, отбивая атаки корпуса Понятовского и подошедшего 8-го корпуса генерала Жюно. Потери дивизии Олсуфьева в Бородинской битве составили: 246 человек убитыми, 851 ранеными и 540 пропавшими без вести.
Семь тысяч неподготовленных и в большинстве своем неказистых московских ополченцев в это время находились в колоннах в полной, как им казалось, готовности. Не ведая о планах командования, они нетерпеливо ждали, что вот-вот придет их очередь сразиться с неприятелем. О такой минуте (но в другом сражении и в более раннюю эпоху) замечательно писал Андрей Тимофеевич Болотов: «Мы думали тогда бессомненно, что через минуту схватимся с неприятелем и будем иметь кровопролитное дело…» [38]
38
Болотов А. Т. Записки Андрея Тимофеевича Болотова. T. 1. Тула, 1988. С. 159.