Дверь Кирева
Шрифт:
Избранный
Реабилитационный лагерь Муларанг
Юг Као Луанг, Таиланд
Март, 1928 г.
Дети замолчали, наблюдая за охранниками, пока те проходили перед забором с колючей проволокой. Лишь жужжание мух и отдалённое эхо дребезжащего громкоговорителя слышалось поверх приглушенных бесед мужчин, идущих по грязной дороге между обнесёнными заборами загонами.
Их сопровождали два охотника, заметил Кирев.
Обе женского пола, одеты в армейские куртки, камуфляжные штаны и рубашки-хаки, которые выглядели нелепо толстыми и тяжёлыми в удушающей жаре. Они несли ружья, а на поясных ремнях -
Здесь джунгли со всех сторон окружали грязь лагерей.
Кирев притих вместе с остальными обитателями загона.
Он пристальнее всего наблюдал за женщинами-охотницами.
Они принадлежали к его виду. Он мог понять это с дюжины ярдов просто по тому, как они ходили. Первую наводку ему дал их рост. Он заметил и другие признаки, даже нося тяжёлый, ограничивающий его зрение ошейник, который чесался и обжигал там, где вонзался в плоть и кость его шеи, покрытой коркой грязи и пота.
Когда маленькая группа подошла ближе, Кирев заметил и другие признаки в этих двух женщинах спортивной наружности. Они не разговаривали друг с другом вслух, пока шли по обе стороны от человеческих мужчин. И все же у него сложилось смутное впечатление, что они общались, и не только посредством незнакомого диалекта жестов руками, которые они использовали.
Кирев осознал, что не отрывает взгляда от темно-красных радужек глаз самой высокой из двух женщин. Эти радужки горели в тени её лица как горячие угольки, резко выделяясь на темной коже, ярко сверкая на солнце Юго-Западной Азии и ловя проблески света.
Кирев наблюдал за ней, как зачарованный.
Дома он никогда не видел таких женщин. Даже в зонах мятежников, которые становились все более распространёнными на холмах, возле которых его родители-фермеры построили свой дом.
Он заметил их мускулистые руки и плечи, ювелирное украшение, принадлежащее красноглазой видящей, чернильные татуировки на её пальцах и предплечьях. У неё были шокирующе высокие скулы… тёмные губы с почти идеальным изгибом, ещё одна черта его крови. Кирев почувствовал, как странным образом тянется к ней, просто потому, что она находится в визуальной доступности. Она двигалась грациозно, как охотящееся животное… совсем не похоже на неповоротливые, детские шаги мужчин, которые шли в дюжине шагов перед ней.
Люди ходили так, будто нетерпеливый родитель только что подтолкнул их и сказал разбираться самостоятельно. Если верить тому, что говорил его друг, Корек, с людьми примерно так и случалось. У него была кузина, которая могла переходить, и она рассказывала много историй о том, как люди вели себя со своими детьми и друг с другом.
В некоторые из этих историй Кирев верил с трудом.
И все же они действительно ходили так, будто их никогда не учили тому, как вообще ходить.
Резко контрастируя с ними, движения двух женщин-видящих были даже более отработанными, чем у большинства знакомых Киреву видящих. Зачарованный этим совершенством, он наблюдал, как они совершали каждый шаг и передвигали каждый сегмент ноги и тела. Это напоминало Киреву о камышовом коте, которого человеческие охранники однажды принесли в лагерь - они поймали его в близлежащей реке, пока тот плавал. Животное ревело и рычало на них от злости, пока они пытались заманить, а потом и физически затолкать в металлическую клетку, используя верёвки и острые палки.
Охранники смеялись, как помнилось Киреву. Они смеялись над угнетённым котом, который стал подарком для одного из высших, какой-то шуткой между их боссами.
Нахмурившись, Кирев выбросил из головы образ кричащего кота с черными и оранжевыми полосками.
Люди достигли их части забора.
Кирев задержал дыхание, когда небольшая группа остановилась. Он видел, как двигаются глаза людей, перемещаются, пристально смотрят на них, как на собак в загоне.
Рядом его друг, Корек, стиснул руку Кирева.
Кирев пошевелил пальцами в руке другого видящего, покосившись на него и слегка нахмурившись.
Он не видел, как подошёл Корек, но теперь пожалел, что не уделил больше внимания. Он бы сказал своему другу оставаться внутри, спрятаться в затенённом убежище в дальнем конце загона. Им всем приказывали выходить, конечно… всем без исключения… так что это было бы рискованно, если бы охранники решили пересчитать по головам и отправиться на поиски отбившихся. Однако охранники были ленивыми и обычно не утруждались. Если не искали конкретного видящего.
Корек был маленьким. Он был маленьким, а охранникам нравилось слишком часто его пытать.
По той же причине он научился прятаться. Кирев помогал ему с этим.
Кирев знал, что всегда есть тот, кто - по причинам не всегда очевидным для разумов детей в клетках - привлекает внимание охранника чаще остальных.
Корек был одним из таких.
Кирев не знал, связано ли это с каким-то качеством его света или с привлекательностью деликатных черт и маленького тельца. Скорее всего, дело в сочетании этих вещей.
Корек здесь стал братом Кирева.
Будучи самыми молодыми в данном загоне, они быстро нашли друг друга - ради целей выживания и ради хоть какого-то родства. Они оба потеряли семьи в рейдах, проводимых в маленьких городках в Гималаях, так что они знали примерно одну и ту же версию прекси. У обоих были сестры, которых, наверное, уже продали… матери. У обоих были отцы, которые могли быть уже мертвы, братья в загонах, похожих на этот, отобранные по другому возрасту.
– Чего они хотят?
– тихо спросил Корек на прекси.
Кирев покачал головой, не отрывая глаз от смуглой охотницы.
Держа руку пониже, он сделал видящему едва заметный жест, показывая Кореку хранить молчание.
Слегка встав перед своим другом, он расправил своё тело, надеясь, что они заметят его первым. Охранники не слишком беспокоили Кирева, если только не наказывали его за конкретное преступление. Что бы ни привлекало их в свете Корека, их в равной степени отталкивало какое-то другое качество в Киреве, и его это устраивало.
Он наблюдал за человеческими мужчинами, впервые оценивая их количество и построение. Теперь шестеро стояли и смотрели на них по ту сторону забора из цепей. Двоих в военной униформе он узнал: они работали здесь, в загонах.
Остальных четверых он не знал. Они носили штатское. Деловые костюмы с Запада, которые казались дорогими.
Должно быть, они прилетели сюда на самолёте.
Кирев все ещё смотрел на эти лица, как вдруг слегка опешил. В те же несколько мгновений он осознал, что ошибся в расчётах.
Один из этих людей был вовсе не человеком. Среди них стоял ещё один видящий.
Мужчина. Светло-карие глаза.
Взгляд Кирева поначалу скользнул мимо него из-за его человеческой одежды и того, что он говорил на английском, а не на тайском и не на прекси. Кем бы ни был этот мужчина-видящий, он научился также копировать нескладные манеры и походку людей, что скрывало его кровь сильнее, чем странная короткая стрижка и дорогая человеческая одежда.