Дверь в полдень
Шрифт:
— Какое министерство? — переспросил Гвидон. — Образования? Образования чего?
— Образования вообще, — сказал Максим. — Ну, там, школы, институты, университеты…
Лицо Гвидона приняло непроницаемое выражение. Ему уже не один раз приходилось разговаривать с ролевиками, доигравшимися до настоящего психоза.
— Надо полагать, вы пришелец из прошлого? — спросил Гвидон.
Максим аж вздрогнул, он явно не ожидал от спасателя такой проницательности. Гвидону стало приятно.
— Совершенно верно, — сказал Максим. —
Гвидон глубокомысленно кивнул и ничего не сказал. Сейчас пришелец начнет задавать философские вопросы…
— Можно задать странный вопрос? — спросил Максим.
Гвидон еще раз кивнул, сохраняя на лице непроницаемое выражение.
— Москомп — это искусственный интеллект? — спросил Максим.
Еще один кивок.
— А вы не считаете, что искусственный интеллект таит в себе угрозу для человечества? Ну, все эти фантазии насчет бунта роботов…
— Не считаю, — отрезал Гвидон. — А насчет фантазий слазьте в сеть и сразу все поймете, в сети полно статей по этому поводу.
— А вы сами не хотите меня просветить?
— Не хочу, — отрезал Гвидон.
— Почему?
— Потому что моя задача — доставить тебя из пункта А в пункт Б, а все остальное — не моя задача.
Вообще-то спасателям не полагается грубить спасаемым, но когда спасаемый проявляет явные признаки психоза, спасателю многое прощается.
— А что это за пункт Б? — спросил Максим. — Куда мы едем?
— В Барвиху, — нехотя ответил Гвидон. — К твоему папе.
— Разве мой папа еще не умер?
«Точно псих», подумал Гвидон и сказал:
— Тебе виднее.
Максим протянул палец к приборной панели и спросил:
— Чтобы связаться с москомпом, надо нажать вот эту кнопку?
И, не дожидаясь ответа, нажал ее.
— Слушаю, — сказал москомп.
— Мой отец умер? — спросил Максим.
— Да, — ответил москомп.
На лице ремблера появилась торжествующая улыбка.
— Вот видишь! — провозгласил он. — Мы едем вовсе не к моему отцу. Ты мне солгал. Врать нехорошо.
Гвидон глубоко вдохнул и медленно выдохнул.
— Меня не волнует, — заявил он, — кто ты такой, кто такой твой отец и какого хрена москомп считает, что ты нужен в Барвихе и почему тебя нужно туда везти на служебной машине службы спасения. Меня волнует только то, что у меня есть задание, которое я должен выполнить.
— Ревностный служака, — констатировал Максим. — Я думал, за два с половиной века такой тип людей вымрет.
Гвидон промолчал.
— Почему ты так ко мне относишься? — спросил Максим. — Я ничего дурного тебе не сделал, а ты ведешь себя так, как будто ненавидишь меня уже много лет.
И тут Гвидона прорвало.
— А чего ты ожидал, ремблер? — рявкнул Гвидон. — Что я буду перед тобой соловьем разливаться? Хочешь знать правду? Да, я ненавижу таких, как ты, и если ты не совсем дурак, то не будешь спрашивать, за что.
Закончив тираду,
Максим не стал показывать себя дураком и спрашивать, за что Гвидон его ненавидит. Он спросил совсем другое.
— А что такое ремблер? — спросил Максим с невинным выражением на лице.
— Иди на хрен, — ответил Гвидон. — Если не знаешь очевидных вещей, возьми сетевой терминал и узнай.
Даже после этих слов Максим от него не отстал. Он потребовал объяснить ему во всех подробностях, как пользоваться сетевым терминалом.
Светлое будущее человечества с каждой минутой казалось Максиму все менее светлым. Прежде всего, из разговоров с местными обитателями явственно следовало, что в будущем полно наркоманов и его, Максима, принимают за одного из них.
Последнее неудивительно. Человек бродит один по лесу, у него нет автомобиля, сотовый телефон не работает, одет человек в не слишком чистый камуфляж, разговаривает странно, элементарные вещи понимает со второго раза. Все понятно — товарищ под кайфом. Набрал товарищ грибочков, галлюциногенные съел, а лисички оставил на закусь.
Садясь в машину к Саре, Максим ожидал, что она очень быстро поймет, что он либо пришелец из прошлого, либо сумасшедший. Но Сара поняла совсем другое — она решила, что перед ней любитель ролевых игр на местности. Надо полагать, подобные развлечения весьма распространены в будущем.
Да и прогресс оказался не таким заметным, как ожидал Максим. В 2260 году люди все еще ездят на автомобилях, пусть даже и с автоматическим управлением. Деньги все еще в ходу и непохоже, что их роль в жизни общества сильно уменьшилась. Появился, правда, искусственный интеллект, но Максим ожидал, что разница между двадцатым и двадцать третьим веком будет куда более заметной.
Этот самый искусственный интеллект огорчил Максима больше всего. Максим много читал научную фантастику, он прочитал, наверное, с десяток книг о будущем, в котором всем заправляет компьютер, и все эти книги были антиутопиями. Ну а то, что компьютер разговаривает вежливо и доброжелательно, ни о чем еще не говорит. При всей своей внешней доброжелательности действует москомп уверенно и жестко. Моментально опознал Максима как пришельца из прошлого, сразу вызвал ментов и сейчас его везут на допрос.
А еще Максима огорчили люди, населяющие мир будущего. Он понимал, что два человека — слишком мало, чтобы делать глобальные обобщения, но все равно неприятно, что первые двое знакомых оказались придурками. Стругацкие были не правы, правы были пессимисты — как бы ни менялось общество, человек остается таким же. Глупенькая шлюховатая девчонка и образцово-показательный полицейский из американского фильма — встретить в двадцать третьем веке именно таких персонажей Максим никак не рассчитывал.