Двести лет вместе. Часть первая. В дореволюционной России
Шрифт:
Так что ж – народные впечатления той войны действительно продиктованы антисемитскими предубеждениями? – Конечно, у какой-то части населения старшего и среднего возраста рубцы Двадцатых-Тридцатых годов не стёрлись к началу войны. Но огромную часть фронтовиков составляли люди молодые, родившиеся на рубеже революции или после неё, их мировосприятие разительно отличалось от старших. И сравним: во время Первой Мировой войны нет свидетельств антисемитизма в Русской армии, несмотря и на шпиономанию военных властей 1915 года по отношению к евреям прифронтовой полосы. Из 5 миллионов евреев в России на 1914 год [78] «к началу 1-й мировой войны в русскую армию было мобилизовано около 400 тыс. евреев, а к 1917 их число возросло до 500 тысяч» [79] . То есть в начале Первой войны воевал каждый двенадцатый русский еврей, в конце – каждый десятый. А во Второй Мировой – уже каждый восьмой-седьмой.
78
Краткая Еврейская Энциклопедия. Иерусалим: Общество по исследованию еврейских общин, 1988, т. 7, с. 385.
79
Краткая Еврейская Энциклопедия. Иерусалим: Общество по исследованию еврейских общин, 1988, т. 1, с. 686.
Так в чём же дело? – Можно предположить, что большую роль здесь играли новые внутриармейские диспропорции, восприятие которых на фронте было тем острее, чем ближе к смертной передовой.
С 1874 года евреи были уравнены в правах с остальными российскими подданными относительно всеобщей воинской повинности, но и во время Первой Мировой, вплоть до Февральской революции, ещё действовал александровский закон, по которому евреи не могли получить чин выше унтер-офицерского (закон не распространялся на военных врачей).
80
Краткая Еврейская Энциклопедия. Иерусалим: Общество по исследованию еврейских общин, 1988, т. 1, с. 686-687.
81
Ицхак Арад. Холокауст: Катастрофа европейского еврейства (1933-1945): Сб. статей. Иерусалим: Яд Ва-Шем, 1990 , с. 118.
82
А. Абрамович. В решающей войне. Т. 2, с 531-532.
83
Краткая Еврейская Энциклопедия. Иерусалим: Общество по исследованию еврейских общин, 1988, т. 8, с. 232.
84
Ицхак Арад. Холокауст: Катастрофа европейского еврейства (1933-1945): Сб. статей. Иерусалим: Яд Ва-Шем, 1990 , с. 96.
85
Ицхак Арад. Холокауст: Катастрофа европейского еврейства (1933-1945): Сб. статей. Иерусалим: Яд Ва-Шем, 1990, с. 126.
Но как бы неоспоримо важны и необходимы ни были все эти службы для общей конечной победы, а доживёт до неё не всякий. Пока же рядовой фронтовик, оглядываясь с передовой себе за спину, видел, всем понятно, что участниками войны считались и 2-й и 3-й эшелоны фронта: глубокие штабы, интендантства, вся медицина от медсанбатов и выше, многие тыловые технические части, и во всех них, конечно, обслуживающий персонал, и писари, и ещё вся машина армейской пропаганды, включая и переездные эстрадные ансамбли, фронтовые артистические бригады, – и всякому было наглядно: да, там евреев значительно гуще, чем на передовой. – Вот пишут: "среди "ленинградских писателей-фронтовиков"» евреев о «по самой осторожной и скорее заниженной оценке… 31%» [86] , а то, значит, и выше. Но из этого неясно: а сколькие из них были – при редакциях? а это как правило – 10-15 километров от передовой, а если приехал на передовую и попал в переделку, так никто тебя не заставляет «держать рубеж», можно тут же и уехать, это совсем другая психология. Под слово «фронтовик» кто только не самоподгонялся, и среди писателей и журналистов – более всего. О видных – пристало писать в разборах специально литературных. А не видных и не поименованных – сколько таких фронтовиков осело в многотиражках – фронтовых, армейских, корпусных, дивизионных. – Вот эпизод. По окончании пулемётного училища младший лейтенант Александр Гершкович послан на фронт. Но после госпиталя, «догоняя свою часть, на каком-то полустанке услышал знакомый запах типографской краски, пошёл на него – и пришёл в редакцию дивизионной газеты, которая как раз нуждалась в корреспонденте на передовой». И судьба его – перерешилась. (И как же – его догоняемая пехотная часть?) «В этой должности он прошёл по дорогам войны тысячи километров» [87] . Ну, разумеется, доставалось погибнуть и военным журналистам. – А вот музыкант Михаил Гольдштейн, белобилетник по зрению, пишет о себе: «… стремился быть на фронте, где я дал тысячи концертов, где написал ряд армейских песен и где приходилось мне часто рыть окопы, помогая в этом солдатам» [88] , – часто? приезжий музыкант – и лопату в руки? Глазом фронтовика уверенно отмечу: совсем невероятная картинка. – Или встречаем такую поразительную биографию: Евгений Гершуни «летом 1941 г. добровольцем вступил в народное ополчение, где вскоре организовал небольшой эстрадный ансамбль», – озноб по спине у того, кто знает об этих невооружённых, даже необмундированных, обречённо гонимых на смерть колоннах, – какой там ансамбль?? С сентября 1941 «Гершуни с группой артистов-ополченцев прикомандирован к Ленинградскому Дому Красной Армии, на базе которого организовал фронтовой цирк и стал его начальником». А кончилось тем, что «9.5.1945 цирк под управлением Гершуни выступал на лестничных маршах рейхстага в Берлине» [89] .
86
Ю. Колкер. [Рецензия на справочник «Ленинградские писатели-фронтовики. 1941-1945» / Сост. В. Бахтин. Л.: Сов. писатель, [1985] // Страна и мир: Обществ.-политический, экономический и культурно-философский журнал. Мюнхен, 1987, № 5, с. 138.
87
С. Черток // Русская мысль, 1992, 1 мая, с. 18.
88
М. Гольдштейн // Русская мысль, 1968, 1 августа, с. 10.
89
Российская Еврейская Энциклопедия. 2-е изд., испр. и доп. М., 1994-1997, т. 1, с. 296-297.
Конечно, евреи воевали и в пехоте, и на передовой. Советский источник середины 70-х приводит данные о национальном составе двухсот стрелковых дивизий с 1 января 1943 по 1 января 1944 в соотнесении с долей каждой национальности в общем населении СССР в «старых» границах. В этих дивизиях на указанные даты евреи составляли соответственно – 1,50% и 1,28%, при доле в населении 1,78% (на 1939 г.) [90] , – и лишь к середине 1944, когда армия стала пополняться за счёт населения освобождённых областей, доля евреев упала до 1,14%: почти все евреи там были уничтожены.
90
А.П. Артемьев. Братский боевой союз народов СССР в Великой Отечественной войне. М.: Мысль, 1975, с. 58-59.
Тут уместно отметить, что некоторые отчаянные евреи принимали в войне участие ещё острей и плодотворней, чем бы на фронте. Такова была известная «Красная Капелла» Треппера и Гуревича – вела разведку под Гитлером вплоть до осени 1942 и передавала сведения, важнейшие для советских стратегических и тактических решений. (Оба разведчика отсидели в Гестапо, а после войны – в СССР, первый- 10, второй- 15 лет.) [91]– Или, вот, советский разведчик Лев Маневич, командир ЧОНовского отряда в Гражданскую войну, потом многолетний разведчик в Германии, Австрии, Италии. В 1936 арестован в Италии, но и из заключения умудрялся передавать информацию для советского центра; в 1943 в нацистских лагерях, под именем полковника Старостина, участник антифашистского подполья. В 1945 освобождён американцами, но умер прежде возврата в СССР, а то вполне мог бы и схватить срок. Только через 20 лет, в 1965, ему присвоили посмертно Героя Советского Союза [92] . (Бывали и странные биографии, например у Михаила Шейнмана. С 20-х годов – уездный секретарь комсомола, в разгарные годы Союза воинствующих безбожников – сотрудник его Центра, потом выпускник Института Красной Профессуры и сотрудник отдела печати ЦК ВКПб – в 1941 попадает в немецкий плен, всю войну до конца – еврей и высокий политрук! – пересиживает у немцев. И несмотря на полный же для СМЕРШа «криминал» – как, мол, мог уцелеть? других сажали надолго, – уже с 1946 благополучно в Музее истории религии, затем – в Институте истории Академии Наук [93] .)
91
Краткая Еврейская Энциклопедия. Иерусалим: Общество по исследованию еврейских общин, 1988, т. 8, с. 1051; П. Судоплатов. Спецоперации, с. 217-228.
92
Краткая Еврейская Энциклопедия. Иерусалим: Общество по исследованию еврейских общин, 1988, т. 5, с. 83; Очерки еврейского героизма. Т. 1, с. 405-430.
93
Российская Еврейская Энциклопедия. 2-е изд., испр. и доп. М., 1994-1997, т. 3, с. 383.
Но на отдельных примерах – ни в ту, ни в другую сторону – ничего не строится. А надёжной статистики, и, главное, более дробной, – нет; и вряд ли всплывёт когда-нибудь.
А вот недавно в израильской периодике притекло интересное свидетельство. Когда в начале войны Иона Деген захотел идти добровольцем в комсомольский взвод, то другой еврейский юноша, Шулим Дайн, которого Иона звал с собой, ответил, – «что было бы счастьем, если бы евреи могли следить за схваткой со стороны, что это не их война, хотя, быть может, именно она принесёт им прозрение и поможет восстановить Израиль. "Когда меня призовут на войну, я пойду на войну. Но добровольно? – ни в коем случае"» [94] . И можно охватить, что не один же Дайн так думал, а особенно среди евреев постарше и с большим жизненным опытом. И такое настроение у евреев, особенно тех, что были преданы всевечной идее Израиля, можно вполне понять. Но всё же с недоуменной оговоркой: враг шёл – главный враг евреев, на уничтожение прежде всего евреев, – и как же мог Дайн и сходно мыслящие остаться нейтральными? А русским, мол, так и так защищать свою землю?
94
В. Каган. Правильное решение* // "22". Ноябрь 1990-Январь 1991, № 74, с. 252. (Это – рецензия на книгу: И. Деген. Из дома рабства. Тель-Авив: Мория, 1986.)
Современный комментатор (знаю его лично: фронтовик, потом зэк) заключает: «ни у кого из пожилых ветеранов войны уже в наши дни я не встречал такой ясности мысли и глубины понимания», как у Шулима Дайна (потом погибшего под Сталинградом): «сцепились насмерть два фашистских чудовища», и что нам в том участвовать? [95]
Да, сталинский режим не лучше гитлеровского. Но для евреев военного времени не могли эти чудовища быть равны! И если бы победило чудовище то – что б тогда, всё-таки, случилось с советскими евреями? Разве эта война не была для евреев и своей кровной, собственной Отечественной: скрестить оружие с самым страшным врагом всей еврейской истории? И те евреи, кто вот так воспринял войну, и ещё те, кто уже не отделял свою судьбу от русской, как Фрейлих, как Лазарев и Файнерман, кто в 1941 мыслил прямо напротив Шулиму Даину, – те и сражались беззаветно.
95
Там же, с. 252.
Упаси меня Бог, чтоб я объяснял позицию Даина какой-то «еврейской трусостью». Самобережливость и осторожность – у евреев сквозь всю историю рассеяния, да, – но той же историей и объясняются. А в Шестидневную и другие войны Израиля – они доказали своё выдающееся военное мужество.
И тогда позицию Даина не понять иначе, как – расслабляющее чувство того самого двойного подданства, которое рассматривал петроградский профессор Соломон Лурье в 1922 как объясняющий и один из главных источников антисемитизма: еврей, живущий в стране, принадлежит не только этой стране – и потому его чувства неизбежно двоятся. Евреи «всегда были националистически настроены, но объектом этого национализма было еврейство, а не та страна, в которой евреи жили» [96] . Неполная заинтересованность в этой стране. Ведь впереди всегда – для многих неосознанно, а маячит – уже без сомнения свой Израиль.
96
С.Я. Лурье. Антисемитизм в древнем мире. Тель-Авив: Сова, 1976, с. 77 [1-е изд. – Пг.: Былое, 1922].
А в тылу? – Исследователи с несомненностью наблюдают «антисемитизм, обострившийся… во время войны» [97] ; "Кривая антисемитизма в эти годы вновь резко поднялась вверх, и антисемитские проявления… по своей напряжённости и распространённости далеко оставили позади и антисемитизм второй половины двадцатых годов» [98] ; «антисемитизм в годы войны вошёл в быт и в глубоком советском тылу» [99] .
97
В. Александрова. Евреи в советской литературе // Книга о русском еврействе, 1917-1967. Нью-Йорк: Союз Русских Евреев, 1968, с. 297.
98
С.М. Шварц. Антисемитизм…, с. 197.
99
С. Шварц. Евреи в Советском Союзе с начала Второй мировой войны (1939-1965). Нью-Йорк: Изд. Американского Еврейского Рабочего Комитета, 1966, с. 6.
В эвакуации «так называемый бытовой антисемитизм, впавший в летаргию со времени установления в начале 30-х годов сталинской диктатуры, теперь вновь ожил на фоне общей неустроенности, разрухи, других тягот и лишений, порождённых войной» [100] . Это относится главным образом к Средней Азии, Узбекистану, Казахстану, «особенно когда сюда хлынули с фронта массы раненых и военных инвалидов» [101] , а там-то жила и масса эвакуированных евреев, в том числе польских, депортацией «вырванных из традиционной обстановки», вовсе не советско-колхозной. Вот собранные сразу после войны свидетельства евреев, бывших в среднеазиатской эвакуации: «Низкий уровень производительности труда депортированных евреев… служил в глазах местного населения доказательством нежелания евреев заниматься физическим трудом, что будто бы составляет характерную черту евреев» [102] . – «Росту [антисемитских] настроений много содействовала активность, которую беженцы из Польши вскоре начали проявлять на товарном рынке» [103] : «вскоре они убедились, что регулярный заработок, который им обеспечивает [труд] в качестве рабочих в промышленных предприятиях, колхозах, кооперативах… не спасает их от угрозы голодной смерти. Чтобы выжить, был только один путь – рынок, торговля, "спекуляция"», и так советская реальность «заставляла польских евреев прибегать к рыночным операциям, хотели ли они этого или нет» [104] . – «He-еврейское население Ташкента встретило евреев, эвакуированных с Украины, недружелюбно. Раздавались голоса: "Посмотрите-ка на этих евреев. У них у всех много денег"» [105] . – «В это время наблюдались также случаи оскорблений евреев, угроз, выбрасывания евреев из хлебных очередей» [106] . – «Другая группа русских евреев, принадлежавшая главным образом к бюрократии и располагавшая значительными денежными средствами, вызывала враждебность местного населения за вздувание цен на вольном рынке, которые и без того были очень высоки» [107] .
100
Г.В. Костырченко. Тайная политика Сталина: Власть и антисемитизм*. М.: Международные отношения, 2001, с. 242.
101
С. Шварц. Евреи в Советском Союзе с начала Второй мировой войны (1939-1965). Нью-Йорк: Изд. Американского Еврейского Рабочего Комитета, 1966, с. 157.
102
Dr. Jerzy Gliksman. Jewish Exiles in Soviet Russia (1939-1943). Part 2, July 1947, p. 6 // Архив Американского Еврейского Комитета в Нью-Йорке. – Цит. по: С. Шварц. Евреи в Советском Союзе с начала Второй мировой войны (1939-1965). Нью-Йорк: Изд. Американского Еврейского Рабочего Комитета, 1966, с. 157.
103
С.М. Шварц. Антисемитизм…, с. 191.
104
Rachel Erlich. Summary Report on Eighteen Intensive Interviews with Jewish DP's from Poland and the Soviet Union. October 1948, p. 9f // Архив Американского Еврейского Комитета в Нью-Йорк – Цит. по: С. Шварц. Антисемитизм…, с. 192.
105
Там же, р. 26. – Цит. по: С.М. Шварц. Антисемитизм…, с. 194.
106
Dr. Jerzy Gliksman. Jewish Exiles…, p. 17. – Цит. по: С.Шварц. Евреи в Советском Союзе с начала Второй мировой войны (1939-1965). Нью-Йорк: Изд. Американского Еврейского Рабочего Комитета, 1966, с. 159.
107
Там же, р. 15. – Цит. по: С.Шварц. Евреи в Советском Союзе с начала Второй мировой войны (1939-1965). Нью-Йорк: Изд. Американского Еврейского Рабочего Комитета, 1966, с. 159.