Двести веков сомнений
Шрифт:
— Всем немедленно выйти. Заберите с собой домашних животных, всё ценное, ждите нас снаружи.
Те, помедлив, кинулись исполнять приказание.
— Держи, — целительница вручила Клеммену несколько священных символов. — Повесь на каждую стену. В лечебнице работал? Крови, грязи боишься?
— Не знаю, — пожал юноша плечами.
— Придётся терпеть. Давай, не медли!
Сама она торопливо начертила под постелью и на соседних с кроватью стенах какие-то формулы. Красильщик пошевелился и застонал.
— Очень быстро, —
— Может быть, мне… — начал было тот, но целительница молча схватила его за руку, оттащила от кровати.
— Это может стоить ему жизни, — пояснила она на словах. — Вопросы потом.
Что произошло, когда целительница сосредоточилась и произнесла долгую и красиво звучащую фразу, Клеммен помнил ещё очень долго. Лицо больного чудовищно перекосилось, стало совсем чёрным; он неожиданно уселся в кровати. Изо рта, носа, ушей — отовсюду хлынула чёрная отвратительная жидкость. При этом красильщик умудрялся выть на несколько голосов, да так громко, что впору было затыкать уши. Целительница продолжала читать формулу и Клеммен, едва не задыхавшийся от зловония, подумал, что до конца лечения не доживёт.
— Помоги, — Хентис стащила упавшего на спину красильщика на пол, — нужно вынести его отсюда, немедленно. Но сначала…
Она извлекла из складок своей одежды крохотную бутылочку и вылила её содержимое на пострадавшего. Тот судорожно дёрнулся, от немногой оставшейся на нём одежды повалил чёрный дым. Клеммен увидел, что пропитанные чёрной массой простыни шевелятся, издают омерзительные чавкающие звуки.
— Быстро отсюда! — скомандовала целительница. Вдвоём они вынесли лёгкого, как пушинка, красильщика во двор. Хентис бегом вернулась в дом. Ненадолго.
Вскоре послышался треск пламени.
— Зачем это? — изумился Клеммен. Родственники красильщика собрались вокруг едва живого хозяина дома.
— Огонь, — пояснила целительница устало. — Необходимо сжечь заразу, пока она весь город не погубила. — Вы, — она указала на супругу пострадавшего, — оставайтесь пока здесь. Я сейчас вернусь.
Она отвела Клеммена в сторонку и попросила листок бумаги.
— Передай это своему начальнику, сынок, — вручила она короткую записку. — Я придумаю что-нибудь для этих людей. Скажи, надо поднимать тревогу. Такого не было уже лет двадцать.
Клеммен кивнул, и принялся пробираться сквозь собравшуюся вокруг горящего дома толпу зевак. Стоило это немалых усилий.
— Нежить! — удивился Д. — Поразительно! Где он мог заразиться? Все ближайшие логовища давно уничтожены. По ночам он из дому не выходил. Уму непостижимо.
И потянулся к амулету — «привратнику», при помощи которого мог молниеносно перемещаться в некоторые места на континенте.
— Постойте, — Клеммен потянул его за рукав. — Когда вернётесь?
— Через час, не раньше, — Д. протянул ученику ключ. — Запрёшь дверь. Я вернусь прямо в комнату…
И исчез.
Клеммен лихорадочно думал. Догадка почти совсем оформилась… не хватает некоторых деталей. Рыба… как рыба может быть связана с этим? И тут его осенило.
Через десять минут он вновь был в ресторане. Там уже знали о жутком излечении. Владелец заведения не горел желанием продолжать разговор, но выбора у него не было.
Ещё через десять минут Клеммен материализовался в комнате у Кинисс (таково оказалось полное имя рептилии, принимавшей памятные экзамены). Там, кроме Д., было полным-полно народа.
— Сайан (Достопочтенная), — обратился юноша к рептилии. Прерывать её было, мягко говоря, невежливо, но если догадка верна…
— Слушаю, — немедленно отозвалась та, выжидательно глядя на возбуждённого юношу. Все остальные замолчали, с удивлением глядя на свалившегося из ниоткуда ненгора.
— Вы умеете… — он замялся. — Как бы это сказать… оживлять мёртвых?
Кто-то присвистнул.
— Если требуют обстоятельства, — ответила Кинисс, не задумываясь. — С кем-то случилось несчастье?
— Нет, — и Клеммен поставил перед ней банку с водой, в которой брюхом кверху плавала купленная им у Партанна рыба. — Можете вы оживить вот её?
Кинисс прищурила глаза, а Д. сделал шаг вперёд.
— Нашёл время для глупых шуток, — начал он сердито. Клеммен сложил ладони перед грудью и чуть поклонился. — Прошу вас, сайан .
Рептилия молча поставила банку перед собой и положила ладони на её бока. Прикрыла глаза… и рыба, весело всплеснув, принялась энергично кружить по банке.
— Ну и что? — Д. по-прежнему был рассержен.
— Великие боги, — проговорила Кинисс ошеломлённо, отнимая руки так, словно сосуд был обжигающе горяч. — Взгляните.
Она поднесла небольшой серебристый шарик к банке. Шарик почернел.
— Нежить, — пояснила она на словах. — Он прав.
Коротко кивнув Клеммену на прощание, первой выбежала из кабинета.
Остальные последовали за ней.
Д. задержался, подмигнул своему коллеге.
— Я был не прав, — произнёс он, прикасаясь к «привратнику». — Поздравляю!
Юноша остался один. В банке вновь плавала дохлая рыба… выглядевшая так, словно неделю лежала под палящим солнцем. Задержав дыхание, Клеммен нашарил собственный «привратник» (он же «ключ») и был таков.
Надо было попросить к банке и крышку.
— Поймать мы его пока не поймали, — задумчиво проговорил Д. вечером того же дня. — Но деваться ему теперь некуда. Тоже мне, великий фокусник. Проще было рыбу в бочках с водой привозить.
— Что будет с владельцем ресторана?
— Возместит ущерб, — пожал плечами Д. — Если все выживут. Если кто-то умрёт, то… — и провёл ребром ладони по горлу. — Законы здесь суровые.