Двое на озере Кумран
Шрифт:
— Я доплыл до плотика и огляделся. Кругом ни души. Я наслаждался блаженным одиночеством и красотой моря, как вдруг из воды, неподалеку от плотика, вынырнула моя незнакомка. «Привет», — сказала она. Потом легко, без малейших усилий взобралась на доски. Мы с час молча лежали рядом, глядя в небо.
— А затем?
— Затем вплавь вернулись на берег. На пляже она взяла меня за руку и повела к поросшему кустарником холмику. Там лежала ее одежда. Моя машина стояла метрах в ста от дороги. Я оделся, сел в машину и принялся ждать девушку.
Лафорг снова раскрыл блокнот.
— Опишите,
— Веена? Она была одета очень просто: черные бархатные брюки, серебристые сандалии и зеленая кофточка с блестками. Да, еще у нее была сумочка на длинном ремне с медной пряжкой.
Записывая, Лафорг поинтересовался:
— Вы куда-нибудь ее отвезли?
— Мы пообедали в прибрежном ресторанчике на открытом воздухе.
— Разрешите узнать, о чем вы говорили.
Андре поморщился, как бы желая сказать, что не помнит и вообще не понимает, какое это имеет значение.
— Так, о всяких пустяках. Она сказала: «Меня зовут Веена». «Веена?..» «Просто Веена». Мне хотелось узнать о ней побольше: откуда она приехала, чем занимается и какая работа ждет ее по окончании отпуска. Помню, она рассмеялась. Сказала, что отпуск каждый вправе проводить инкогнито. А значит… Она с одинаковым успехом могла быть продавщицей, школьной учительницей либо иранской принцессой. Впрочем, это меня не так уж и интересовало, как не интересовало, замужем ли она или нет, разведенная или вдова. Она мне нравилась, и этого было достаточно. Да и позднее у меня не возникало желания узнать, кто же она на самом деле.
— Понятно, — буркнул Лафорг. — Продолжайте.
— Что еще вас интересует, господин Лафорг?
— Куда вы отправились после обеда?
Андре Клеман вскочил и гневно взглянул на собеседника.
— С меня довольно! — воскликнул он, стукнув кулаком по столу. — Из ресторана я отвез Веену к себе. И там мы любили друг друга. Но если вы думаете, что я намерен посвящать вас в подробности, вы жестоко ошибаетесь! Долго еще вы будете меня мучить?
Лафорг слегка поклонился и медоточивым голосом произнес:
— Спокойнее, доктор, спокойнее. Судя по всему, девушка была чертовски хороша, и вы не на шутку влюбились. Это так же точно, как то, что меня зовут Жюль Лафорг. Не волнуйтесь, я отлично понимаю, как неприятно рассказывать постороннему человеку об интимных переживаниях. Но, повторяю, я действую исключительно в ваших интересах. Вы весьма облегчили бы мне задачу, если бы…
— Мне нечего добавить, — сухо ответил Андре. — Я сказал вам, как ее зовут, как она была одета, описал ее внешность. Теперь дело за вами… Буду ждать от вас добрых вестей.
Он застегнул пиджак и собрался уходить.
— Минутку, доктор. Мне хотелось бы уточнить одну деталь. Вы сказали, что девушка пробыла у вас в доме пятнадцать дней. За это время она куда-нибудь отлучалась?
— Нет, — прорычал Андре. — Мы были неразлучны, как двое молодоженов в медовый месяц. Этого вам достаточно?
— Увы, я хотел бы знать поточнее, когда голубка упорхнула?
— Три дня назад. Я проснулся один, и кровать показалась мне огромной и пустой. Честь имею, господин Лафорг.
Однако детектива не так легко было смутить. Он встал и, выйдя из-за стола, настиг Андре у дверей кабинета.
— Еще один вопрос, доктор, — сказал он, схватив Андре за руку. — Прошу вас, не сердитесь. Вы говорите, что Веена исчезла три дня назад, то есть в четверг утром. Скажите, а накануне вечером у вас случайно не произошло ссоры? Вы не заметили каких-либо странностей в поведении Веены? Видите ли, женщины нередко склонны вспылить из-за сущего пустяка и реагируют на простое замечание самым неожиданным образом. Возможно, Веена спряталась где-нибудь неподалеку от дома, чтобы отомстить вам. Тогда она может не сегодня-завтра вернуться.
— Не было никакой ссоры, — резко ответил Андре. — Ни в среду, ни до этого. Все пятнадцать дней между нами царило полнейшее согласие. И ни разу не случилось ничего странного. Будьте здоровы, господин Лафорг.
«Будьте здоровы, господин Лафорг!» Он ушел, отмахнулся от просьб детектива задержаться и ответить еще на один вопрос. А ведь Лафорг, очевидно, не лгал — его назойливые вопросы были продиктованы отнюдь не любопытством, а желанием получить как можно больше сведений перед весьма нелегкими поисками. Теперь он, Андре, понял, что был несправедлив к нему. Было бы куда лучше рассказать Лафоргу все до мельчайших подробностей. Помнится, он сказал, будто между ним и Вееной не было никаких недомолвок, но погрешил против истины. В их отношениях все время проскальзывало что-то загадочное, неясное. «Отпуск приятно проводить инкогнито», — сказала Веена, и он с нею согласился. Вначале он строго соблюдал правила игры и ни разу не спросил, откуда она и чем занимается. Веена казалась ему существом таинственным и потому особенно притягательным. Но в конце второй недели эта неопределенность в их отношениях стала его раздражать. Веена была сфинксом, женщиной без прошлого. Ему никак не удавалось узнать что-либо о ее детстве. Казалось, все ее воспоминания о прошлом исчезли в тот день, когда они встретились на пляже в Сент-Жюльене.
Да, он многое утаил от Лафорга. Не рассказал, например, о том, как однажды, мучимый любопытством, открыл сумку Веены: там не было ни документов, ни денег, но в целлофановом мешочке лежала горсть бриллиантов. А главное, умолчал об одном странном эпизоде. Это произошло в ночь на среду. Веена лежала с ним рядом и вдруг… Возможно, это было всего лишь кошмарное сновидение, порожденное его возбуждением и чрезмерной нервозностью. Вееяа исчезла под утро, скорее всего, она даже не дождалась рассвета. Между ужасным сном и исчезновением Веены, казалось бы, не было никакой логической связи. И все-таки Андре инстинктивно чувствовал, что такая связь существует.
Вот и сейчас, сидя на берегу моря и глядя на горизонт, где в вечерних сумерках медленно таял огромный красный шар, он упорно пытался воссоздать из отдельных кусочков мозаики целую картину.
Веена ушла навсегда. Он вдруг с неумолимой ясностью понял, что никогда больше ее не увидит. Никогда, никогда. Тогда к чему это море и этот закат?
Он подобрал голыш и вяло бросил его в воду. Затем медленно встал и поплелся вдоль берега. Пляж был пустынен.
Он дошел до эвкалиптовой рощи.
Никого.