Двое одиноких
Шрифт:
Она видела, как умерли эти люди.
Сначала пятеро погибли в авиакатастрофе. И еще двое приняли смерть от руки человека, который только что присел рядом. Он резко поднял ее голову, схватив за подбородок загрубелыми пальцами.
— Вставай, — приказал Купер. — Вытри лицо. Ты ведь не собираешься весь остаток дня сидеть здесь без дела и плакать, как дитя.
— Иди к черту, — фыркнула Расти, дергая подбородком, чтобы вырваться из лапищ Купера.
Он пришел в такое бешенство, что его губы едва двигались, выпуская порцию ядовитых
— Слушай, если тебе так понравилось в компании Рубена и его папаши, нужно было признаться мне. Я уже жалею, что из-за тебя прикончил этих славных ребят.
— Ты просто ублюдок!
— Поверь, я был бы просто счастлив оставить тебя в этом раю и направиться к реке в одиночку. Но думаю, мне стоило предупредить тебя о том, что Рубен намеревался завести много детей. Конечно, ты бы никогда не узнала, от кого их прижила — от самого Рубена или от его дражайшего папаши…
— Заткнись! — Расти дернулась, чтобы влепить грубияну пощечину.
Он успел перехватить руку девушки в воздухе, и компаньоны молча смотрели друг на друга несколько напряженных секунд. Наконец Купер ослабил хватку на запястье подруги по несчастью. Гневно зарычав, он вскочил и, вложив всю свою неистовую силу в удар, от души пнул стул.
— Речь шла о выживании: или я их, или они меня. — Голос мужчины дрожал от сдерживаемой ярости. — Рубен выстрелил первым. Мне повезло, я успел отвести его винтовку в сторону. У меня не было выбора.
— Не нужно было убивать их.
— Не нужно? А как стоило поступить?
Ответ никак не шел на ум Расти, но она была уверена, что нашла бы верное решение, если бы смогла все как следует обдумать. Признав свое поражение в споре, девушка опустила глаза:
— Почему ты вернулся, почему не пошел дальше один?
Его глаза сузились, превратившись в суровые щелки.
— Только не подумай, что я не рассматривал такой вариант.
— Ах! — устало бросила Расти. — Не могу дождаться, когда наконец-то избавлюсь от тебя!
— Поверь мне, это чувство взаимно. Но пока сей счастливый момент не настал, нам придется терпеть присутствие друг друга. И первый пункт в нашей повестке дня — хорошенько отдраить это место. Я не вынесу еще одной ночи в этой вонючей дыре.
Подбородок Расти в недоумении дернулся. Она медленно обвела глазами незатейливый интерьер грязной хибары:
— Что ты сказал? Отдраить это место?
— Ну да. Приступаем прямо сейчас. Скоро стемнеет.
Купер поднял стул, который только что откинул резким пинком, и добрался до груды несвежего постельного белья, на котором прошлой ночью спал Рубен. Расти вдруг разразилась смехом, и в ее голосе зазвучали нотки приближающейся истерики:
— Ты что, шутишь?
— Я никогда, черт побери, не был серьезнее.
— Мы проведем ночь здесь?
— Как и все остальные ночи до тех пор, пока нас не найдут.
Девушка поднялась на ноги, опираясь на один из костылей. Она пристально наблюдала за тем, как Купер снял постельное белье с обеих кроватей
— А как же насчет реки?
— Вполне возможно, что все это было ложью
— Но, Купер, река Маккензи на самом деле существует!
— И как до нее добраться отсюда?
— Ты можешь пойти в направлении, которое указали Гавриловы, и наверняка рано или поздно выйдешь к реке.
— Пойти-то я могу. Но с тем же успехом могу сбиться с дороги, заплутать, получить травму. Или, допустим, мы отправимся в это путешествие вместе. Мы вряд ли обнаружим дорогу к Маккензи до первого настоящего снега, так что мучительная смерть от холода почти гарантирована. Конечно, можно оставить тебя здесь одну, но, если со мной что-то случится, ты просто умрешь от голода еще до окончания зимы. К тому же я совсем не уверен в том, что направление, в котором вел меня Рубен, верное. От этой хижины отходят чуть ли не триста пятьдесят девять дорожек, и на то, чтобы проверить, куда они все ведут, уйдет никак не меньше года.
Уперев руки в бока, Купер подошел к девушке:
— Все эти варианты не кажутся мне привлекательными. Но стоит нам как следует отчистить эту хижину, и тут вполне можно будет жить. Кто знает, вероятно, мы даже дождемся помощи. Увы, это не отель в Беверли — Хиллз, зато есть пресная вода и крыша над головой.
Расти явно пришелся не по душе сарказм напарника — это отчетливо читалось на ее возмущенном лице. Всем своим видом Купер словно подчеркивал, насколько глупа его спутница, которой приходится по сто раз объяснять очевидное. А она не собиралась с этим мириться и бала полна решимости бросить вызов наглецу. Да, утром Расти дала слабину, но впредь не допустит ничего подобного!
Закатав рукава свитера, она осведомилась:
— Чем я могу помочь?
Купер кивком показал фронт работ:
— Начни с печки.
Не говоря больше ни слова, он собрал грязное постельное белье и потащил его на улицу.
Расти с рвением набросилась на черную от копоти чугунную печь, с удвоенной энергией чистя ее сверху донизу. Девушка не только отмыла печь с мылом, но и основательно отполировала ее. Это была тяжелая работа, тем более что Расти приходилось опираться на костыль. Тем не менее она продвинулась от печки к раковине под насосом, потом вымыла окна и основательно почистила каждый сантиметр неказистой мебели.
Тем временем Купер прокипятил постельное белье в котле, висящем снаружи дома, и повесил его сушиться — или замерзать, чему погода, кстати, благоприятствовала больше. Затем он вернулся в домик и вымыл камни, которыми был выложен очаг. Под поленницей он обнаружил колонию мертвых насекомых. Без сомнения, мелкие твари ушли в мир иной от старости, потому что, совершенно очевидно, с камина ни разу даже пыль не смахивали. Распахнув дверь и окна, чтобы проветрить помещение, Купер сложил дрова у южной стены хибары, предусмотрительно решив защитить топливо от непогоды.