Двое пополам
Шрифт:
На сотне, значит? Да сотней золотых можно оплатить налоги до конца жизни!
— Не треснет? — Гар подкинул кошелёк на ладони.
— Не треснет, — широко улыбнулся безупречный. — Я здесь закон. Запомни это, брат, — отпихнув Ансгара, Элман пошёл к Коди.
Парень вжал голову в плечи. Сборщик налогов и закон в одном лице обошёл кругом лошадь с телегой, остановился и, заложив руки за спину, вздёрнул бровь:
— Ну, чего ждешь?! Распрягай.
— Коди не станет, — еле слышно пролепетал мальчишка.
— Я предупреждал — или
— Это моя лошадь и мои дрова, — Гар силой впечатал кошелёк с монетами в грудь безупречного. — Тут сотня — за меня и за Ли.
— Идёт, — выдохнул Элман, сжав в кулаке увесистый мешочек с деньгами, — но мне ещё Богиня твоя кое-что должна. Не забыл?
— Ничего она тебе не должна. Один взгляд в сторону девочки — и, клянусь, ты сдохнешь.
— За убийство командира королевского войска тебе светит казнь, — Элман с издёвкой смотрел в глаза Гара.
— Возможно, — нервный смешок ущипнул горло, — вот только ты этого уже не увидишь.
Впечатление, что вместе с желанием драть баб потерял привычный запал ярости, не покидало Элмана, и от этого становилось ещё хуже. Вечером попытался заснуть — нет, напиться и заснуть — снова мимо. Так и бродил по комнате до рассвета, запивая ночь чем-то крепким и мерзким, а потом наступил рассвет дня сбора налогов.
Безупречный провожал взглядом телегу, увозившую его врага к деревенским воротам. На лице непроизвольно подрагивала жилка, а в груди бултыхалась пустота, смешанная с позорным осознанием проигрыша. Чего доброго этот сучий выродок и впрямь убьёт его, а так бесславно заканчивать жизнь Эл не собирался. Достал из кармана смятое письмо — королевская печать цела и надёжно скрывает внутри конверта строчки, адресованные Гару. Верхняя губа дёрнулась, и на лице безупречного застыла гримаса отвращения.
Когда-то Элман надеялся стать генералом. Ему казалось, что для этого вполне хватит ненависти к врагу, и он ненавидел. С ненавистью убивал врагов, с ненавистью давил их детей, с ненавистью трахал их женщин… А потом случился бой, круто повернувший его жизнь. Королевские солдаты — мясо: отбился — молодец, не отбился — сдох, но в тот раз всё оказалось сложнее. Среди мёртвых тел на пепелище покинутого врагами города он нашёл двоих выживших. Эл проклял всё на свете, когда понял, что один из них — любимчик генералов Ансгар. Безупречному светило неслабое наказание — шутка ли, пропустить мимо глаз донос о предателе, не доложить об этом высшему командному составу и так опростоволоситься в итоге, а если ещё и генеральская шавка сдохнет по вине Эла, казни не избежать. Уж лучше рискнуть пойти против воли Богов…
— Командир, — голос военного лекаря выдернул Элмана из липкой паутины размышлений, — если эти двое выживут, останутся калеками. Их нужно оставить здесь. Пусть Боги призовут к себе.
— Забрать! — рявкнул.
— Элман, —
Собачья работа, будь она проклята. Всё сделал, чтобы сюда отправили — чуть чина не лишился… Гар обязательно сдохнет, а пока нужно заставить Богиню вернуть ему здоровье, не пролив её кровь. Найти того, кто сможет уговорить маленькую дрянь сделать это.
— К дому пекаря, — Эл подобрал губы и сощурился.
Шайла хлопотала в кухне. Завтрак должен получиться таким, чтобы Дуфф подавился и сдох. Будь у неё силёнок побольше, сама бы придушила за то, что случилось этой ночью. Пекарь вдруг решил заставить шинарку стонать, и она стонала от безысходности под жирным вонючим телом. И ладно бы толк был, так ведь и не думает в круг предков вести. Опять всю ночь давил на больное, вспоминал, что сестра брюхатая. Шайла вздрогнула — из комнаты донёсся голос Элмана. Предки разбери, точно Эл! Сердце чуть из груди не выпрыгнуло, пока прислушивалась к разговору Дуффа и командира патруля. Слава Богам, он заявился не для того чтобы выдать пекарю их тайну — за деньгами пришёл. Выдохнула, ожидая, что через несколько минут хозяин проводит гостей и придёт завтракать, но в кухню вошёл безупречный.
— Ты? — тихо пролепетала, растерянно хлопнув ресницами. — Зачем вы тут, командир? — уже в голос выдала Шайла.
— Расслабься, — Эл плюхнулся на лавку у стола и цапнул из миски яблоко. — Мои парни увели твоего красавчика в пекарню. Досмотр.
Если бы безупречного не лишили мужской силы, Шайла бы предположила, что он пришёл, чтобы взять её прямо в кухне, но ведь ниже пояса — немощь…
— Богиня забрала проклятье? — откинув полотенце на плечо, прикусила губу и кокетливо взглянула на Элмана.
— Ещё нет, — хрустнув яблоком, безупречный заговорил с набитым ртом, — но обязательно заберёт, и ты в этом поможешь.
— С чего бы? — Шайла хмыкнула. — Ты меня унизил, я не стану тебе помогать.
— Ещё как станешь. Думаешь, я не знаю, что вы с пекарем не связаны благословением Богов, а ты до зубовного скрежета ненавидишь сестричку, которой скоро достанется всё семейное имущество? Тебе ведь нужно понести, и чем скорее, тем лучше.
— Продолжай, — уселась напротив и, затаив дыхание, приготовилась слушать.
— Вот умница, — одобрительно оскалился безупречный. — Уговори дочь Аи вернуть мне здоровье, и я отведу тебя в круг предков, а потом заделаем детей.
— Мне мужик нужен, а не ходок по бабам, — нервно хихикнула.
— Хитрая дрянь, — безупречный заржал. — Заберу тебя с собой в столицу. Получишь роскошную жизнь, а папкины подарки продашь кому-нибудь из местных.
— Обманешь ведь, — Шайлу затрясло от такого обещания.
— Решай сама, — Элман бросил надкушенное яблоко обратно в миску и встал. — Срок тебе — четыре дня.