Двое против всех
Шрифт:
– Да, - с трудом произнес Дэйв севшим голосом.
– Спасибо.
– Впрочем, я заговорилась, - спохватилась Эледа.
– О детстве потом, сперва дело, правда, господа?
Мисс Ховерс посерьезнела и снова повернулась к научнику, тогда как "друг" ее юности вовремя удержался, чтобы не ослабить галстук.
– Итак, мистер Каттер, было очень интересно вас послушать, вижу, что работу по изучению образца вы проделали немалую, однако моя инспекция требует общения скорее с мистером Парсоном. Нужно решить финансовые и организационные моменты, я хочу понять, что именно
У Дэйва так сильно шумело в ушах, что он не услышал обращенные к нему слова Эледы.
– Мистер Парсон?
– Да!
– торопливо сказал он.
– Да-да, конечно. Пройдемте.
И направился к выходу, тайком вытирая лоб.
Остаться в кабинете с Эледой Ховерс один на один... телохранители, конечно, не в счет... тем более телохранители Ховерсов... У Дэйва засосало под ложечкой.
В холле мисс О'Рейли посмотрела на начальника и проверяющую слегка покрасневшими глазами с припухшими веками и спросила:
– Принести кофе, сэр?
– Нет, спасибо, - отмахнулась представительница СБ.
Дэйв лишь рассеянно покачал головой и открыл перед гостьей дверь кабинета, пропуская ее и охрану.
Когда дверь закрылась, мистер Парсон прошел за свой стол и сел, стараясь не встречаться с собеседницей глазами.
– Итак, - ледяным голосом начала мисс Ховерс, пройдясь по кабинету.
– Я вижу, что результаты работы впечатляют. По словам старшего научного сотрудника лаборатории, вы нашли способ продлить действие препарата. Верно?
Она положила на стол перед Дэйвом простенький плоскостной планшет со стилом. В поле электронного блокнота отображалось только одно слово: "Пиши".
Подрагивающей рукой Дэйв начал торопливо царапать стилом по экрану, тогда как проверяющая продолжила:
– Вы увеличили время действия на полчаса. Это много, но все равно недостаточно, чтобы человек или киборг мог проникнуть в Зета-центр. Как вы объясните тот факт, что за год - за год!
– мистер Парсон, вы добились всего лишь дополнительного получаса?
Дэйв, наконец, не сдержался и рванул галстук. Рука у него дрожала так сильно, что он не мог писать.
"Пи-и-ип!" - пропищали в воцарившейся тишине дорогие наручные часы.
Этот звук ненадолго вернул мистеру Парсону самообладание. Десять минут рабочего времени прошли. У Дэйва на ролексах был выставлен таймер, подающий сигнал каждые шестьсот секунд. Каждые тысячу двести - двойной. Потому что сильнее страха открытого огня и промышленного оборудования у Дэйва был страх потеряться во времени.
Тогда, двенадцать лет назад, после ухода Эледы из кафельной камеры пыток, мистер Ховерс кивнул помощникам и сказал:
– Как обычно. Когда дозреет, позовите, - развернулся и ушел.
Дейв заранее скорчился на полу, предчувствуя продолжение экзекуции, но быть его не стали, наоборот, бросили полотенце вытереться, затем позволили встать и провели в небольшую комнатку, где усадили в обычное офисное кресло перед большим голокубом. Рядом зачем-то стояло пластиковое ведро.
Спустя полчаса, когда фильм в голокубе поставили на паузу, Дэйв уже понимал, для чего предназначалась емкость рядом.
– Удивительно изобретательные люди, - Нейт Ховерс стоял в дверях и, чуть усмехаясь, смотрел на пленника.
– Всего-то старая бочка и ведро горючего, можно даже отработанного масла... Кстати, этот вот, - он кивнул на закопченное, искаженное в крике лицо на стоп-кадре, - жил еще целых шесть часов. Впрочем, у настоящих мастеров жертва может прожить сутки. Сомневаешься? Понимаю. Я и сам иногда сомневаюсь, хотя своими глазами видел.
Он щелкнул пальцами, и телохранитель внес стул, на который мистер Ховерс уселся верхом, опираясь руками на спинку. Дейв еще сильнее вжался в кресло.
– Но ты не бойся, - Нейт доброжелательно смотрел на подростка, - мы же не варвары из-за периметра.
Он взял пульт, нажал пару кнопок, и в голокубе запустился новый фильм. В круглое жерло электропечи подавалась по рольгангу толстенная стальная балка, раскаленная добела. На бортике лежал, стремительно испаряясь, кубик льда.
– Рабочие температуры - от двухсот до двух с половиной тысяч градусов. Точность подачи - до десятой миллиметра. Просто торжество техники, - добродушно усмехнулся мистер Ховерс и продолжил: - Моя дочь считает, что ты небесполезен. Считает, принесешь пользу. Говорит, ты отличный ученик и голова у тебя соображает. Так вот, Дэйви. У тебя есть три часа, чтобы доказать мне свою полезность. Ты понял? Это десять тысяч восемьсот секунд. За это время ты должен составить качественный бизнес-план на себя самого, а также расписать мне гарантии твоей добросовестной работы и меры, предотвращающие предательство моих интересов. Как мне надежно использовать тебя с максимальной выгодой. Если спустя три часа я вернусь, и ты не сумеешь меня убедить в своей нужности...
– он кивнул на уже погасший голокуб.
С этими словами Нэйт Ховерс вышел, а вместе с ним вышли и телохранители, оставив у двери блокнот со стилом.
Дэйв сжался. Избитый, мокрый и жалкий, в офисном кресле рядом с омерзительно воняющим ведром блевотины. Блокнот да стило - вот все инструменты, при помощи которых ему предстояло бороться за жизнь. И десять тысяч восемьсот секунд. Тысяча восемьдесят раз по десять.
Только вот часов своему пленнику отец Эледы не оставил...
"Пи-и-ип!" - раздался второй сигнал, вырывая Дэйва из парализующих ум и душу воспоминаний.
– Я не слышу ваших объяснений, мистер Парсон, - сказала Эледа и поморщилась: - Черт побери, что это за мерзкий звук?
– Это...
– с трудом сглотнул Дэйв застрявший в горле ком, - мои часы...
– И чего они пищат каждую минуту?
– Каждые... десять, - едва слышно поправил ее собеседник.
– Да мне плевать. Выключи. Немедленно, - приказала мисс Ховерс.
– Я тут по делу говорю, а не сдаю нормативы.
Дэйв дрожащими непослушными пальцами поставил таймер на паузу.