Двое с лицами малолетних преступников (сборник)
Шрифт:
— До свидания, — крикнул Кухня вслед.
Она остановилась, обернулась, ничего не сказала, кивнула головой и ушла.
— Странная, — сказал Винт, — заторможенная…
Свеча на бабкином холмике под большим деревом догорала. Вокруг могилы действительно все было истоптано.
— Это дерево я хорошо помню.
— Я тоже, — сказал Винт.
— Значит, здесь они и копали.
— Копали — я не видел, — сказал Винт.
Они решили восстановить события по порядку.
— Вот отсюда мы шли. Гриша впереди, я сзади.
— Может, это вампиры? — выдал Кухня.
— Да ладно! — отмахнулся Винт.
— Это я так, для разговору… Надо всякие версии проработать.
Винт согласился насчет проработать.
— Значит, им надо было раскопать могилу… — предположил Кухня.
— Зачем? — спросил Винт.
— Может, у покойника кольцо с бриллиантом?
— Кто ж с бриллиантом хоронит?..
Вернулись к Кухниной могиле.
— Вот тут один догнал другого и говорит: «Ты разбогатеешь…» — вспоминал Кухня.
— Кто ж от богатства бегает?..
— Потому что испугался крика. Вот такой был крик: «А-а-а!»
— Я слышал, — кивнул Винт. — А кто кричал?
Кухня задумался, потом сказал неуверенно:
— А может, они сами и кричали.
Винт вздохнул.
— А что? Ты не слышал? Бывает, хоронят покойника, а он живой. Тут не так заорешь!
— Кончай ты! — поморщился Винт.
— Придумай ты — получше! — разозлился Кухня. — А то стоит как обмороженный. Ты что предлагаешь?
— Я предлагаю плюнуть на это дело. «Куда ночь — туда и сон» — есть такая поговорка…
— Ну уж нет, — сказал Кухня. — Я этого так не оставлю. У тебя каждый день такое случается?
— Хорошо, что не каждый, — буркнул Винт.
Короче, на Кухнином велосипеде они вместо школы покатили в больницу. Гришу всегда, если припадок, возили в больницу.
Эти сотрудники в белых халатах заразились бестолочью от больных. По третьему кругу Кухня с Винтом хотели выяснить, в какой палате лежит Гриша, — бесполезно. Давай им фамилию, адрес, чем болеет и кто доставил. Нашли наконец чуточку сообразительную докторшу.
— Мы его отпустили, — сказала она празднично, — у него прошел приступ эпилепсии. Потом за ним пришел родственник…
— Какой? — хором спросили ребята.
— Какой-то родственник.
Никогда никакой родни у Гриши не было.
Глава вторая
Бег в мешках
Эти два паразита мальчишки на кладбище все испортили. Еще бы минута, и она вспомнила, что у нее из дома украли. Перед самым их приходом мысль зацепилась за что-то ясное и понятное, но привязались малолетки, и все ушло.
Значит, так: кто-то влез в ее дом…
С чего началось: у пожилой женщины Тихоновой умер муж. Хоронили его хорошо, с оркестром. На поминки пришло много гостей, некоторым даже стульев не хватило. Тихонов не болел, не мучился, заснул и не проснулся больше. Жена не могла привыкнуть к его смерти. То вдруг вспоминала хорошее, то злилась, что за всю зиму он не починил забор, куда въехал чей-то грузовик.
Тихонша было уличное прозвище Тихоновой. Именно так — Тихонша, с ударением на первом слоге. Женщина она была крикливая, бестолковая, но хозяйственная.
Муж умер в четверг, а к вечеру пришла телеграмма: «Поздравляю большой удачей. Шиш». В горе, хлопотах, заботах никто не обратил на это серьезного внимания. Может, почта напутала. На следующий день обряжали покойника — принесли новое: «Не горбись. Шиш». Это уже походило на издевательство. Ее сестра поджала губы, неприятно покачала головой. «Что ты хочешь этим сказать?»— разозлилась Тихонша. Сестра недолюбливала покойного.
После похорон — два сообщения в один день: «067 050426. Жду ответа, как соловей лета». Телеграммы приходили из неизвестного города Каменец-Уральский. У Тихоновых там не было ни родных, ни знакомых. Последняя: «Не понял. Шиш», — вывела ее из себя. Тихонша пошла в милицию. Пробилась к начальнику, тот и слушать ее не захотел, сплавил к капитану Конову.
Капитан Конов раньше был чемпионом области в полутяжелом весе. Когда он шел по улице, хоть и не в форме, — никакому самому заядлому хулигану в голову не приходило пристать. Даже, в общем, хулиганить рядом не хотелось, глядя на его короткую, мощную шею и длинные руки. Он угрюмо, исподлобья смотрел на Тихоншу. Дослушал и сказал:
— Здесь угрозыск, бабушка. Вам к участковому.
— Он у нас дурак! — сказала Тихонова.
— К участковому, — как отрезал Конов.
Пришлось идти.
— Бабушка, — сказал участковый, — у милиции больше дела нет, как укрощать всяких писателей.
— Вот. Что это означает? — Она показала ему телеграмму с колонкой цифр. Ее почему-то особенно пугали именно эти загадочные цифры.
— Откуда я знаю? — сказал участковый.
— А если это мафия?
— Это не мафия.
— А что тогда?
— Может, у деда любовница была по фамилии Шиш, — пошутил жизнерадостный участковый, — мало ли что… Цифры — номер телефона.
Вот почему неодобрительно качала головой сестра Тихонши. Два месяца назад Тихонов ездил по дешевой путевке на юг. Приехал загорелый, чужой, нахальный. «Как там?»— спрашивала она. «Никак!»— весело отвечал муж. Никак и все. Ей это не понравилось, и сестре не понравилось. О мертвых нельзя думать плохо, но Тихонша не могла себя пересилить. В светлую память о покойном вкрадывалась горечь. Ну что это такое: «Жду ответа, как соловей лета»? Или уж совсем: «Не горбись»! Муж действительно был сутулый, она сама твердила: «Распрямись, не ходи крючком!» Тихонша имела право, жена, а тут развязно: «Не горбись».