Двое
Шрифт:
Может быть, потому что в моей голове все должно было сложится по-другому и потому что в этот миг я поняла, что мне придется ночевать на лавке по соседству с бомжами, что-то внутри меня ломается. Моя единственная надежда на спасение только что провалилась, и завтра мне банально будет не на что есть.
Грудь начинает ломить от растущего спазма, глазам становится горячо, отчаяние и дрожь в голосе сдерживать не удается:
— Для чего ты тогда попросил мой паспорт? Чтобы унизить меня напоследок? Ты ведь знаешь, что мне негде ночевать.
Булат бросает на меня последний, ничего выражающий
Автомобиль подкатывается к опущенному шлагбауму, останавливается. Через секунду эта полосатая палка поднимется, и он уедет. Я начинаю идти. Он был прав: я сама идиотка. Нужно было остаться с Маратом. Может быть, еще не все потеряно, и я могу ему позвонить? Сказать, что дела с подругой решились быстрее и предложить увидеться? Нет, не выйдет. Мой баланс на телефоне ушел в минус, а кидать просьбу о дозвоне — это такое же дно, как и броситься под колеса.
Расстояние между мной и задним бампером с горящими стоп-сигналами сокращается с каждой секундой, но шлагбаум по-прежнему остается опущенным. Сгустившуюся темноту разрезает резкий звук автомобильного клаксона. Булат требует, чтобы ему открыли. Я мысленно усмехаюсь: так тебе и надо.
Перед тем как поравняться с водительским окном, я машинально выпрямляю спину и поправляю волосы. Собираюсь гордо прошагать мимо, но замечаю, что стекло опущено и притормаживаю.
— Наверное, охранник отошел в туалет. Если хочешь, могу позвать кого-нибудь с ресепшенаа.
Булат коротко мотает головой, дескать, не нужно. Ну и к черту тебя. Я крепче прижимаю к себе сумку и, грохоча каблуками, иду вперед. Просто ведь помочь хотела.
У входа в ресторан стоит небольшая компания: несколько парней и две девушки. Смеются, переговариваются, курят. Видимо, им никто не сообщил, что сигареты давно вышли из моды. Я останавливаюсь чуть поодаль, борясь с желанием отшвырнуть тесные каблуки, которые стерли кожу до крови, и осесть на землю. Что мне сейчас делать? Куда пойти? Может быть, найти ближайший хостел и упросить администрацию разрешить мне переночевать? Взамен я бы могла убраться.
Мягкий шорох шин справа заставляет меня быстро вытащить телефон и уставиться в него. Машина Булата неспешно катится мимо меня, и я для убедительности начинаю активно водить по темному экрану пальцем.
— Таисия.
Звук собственного имени, произнесенный совсем негромко, заставляет меня вскинуть глаза, а сердце учащенно забиться. Булат смотрит на меня из-за опущенного стекла, на лице по-прежнему не отражается ни единой эмоции.
— Садись в машину.
Мой первый порыв — отказаться. Вытащить средний палец и сказать, чтобы он со своими проверками шел далеко в задницу. Я бы, наверное, так бы и сделала, будь мое положение чуть менее безнадежным.
Стараясь не делать резких движений, я
Раздается глухой щелчок центрального замка, и я тогда я пробую снова. На это раз удачно.
Перекидываю через хромированный порог одну ногу, затем вторую, и с оглушительным хлопком закрываю за собой дверь. Слишком сильно. Будь на месте Булата отчим — он бы сейчас матерился.
В салоне автомобиля витает запах ее хозяина: дорогой кожи и мускусного парфюма, из динамиков звучит незнакомая расслабляющая музыка. Я вытягиваю истерзанные ноги, вжимаюсь в бархатистую обивку сиденья и смотрю на Булата.
— Меня зовут Тая. Не Таисия.
4
Манера вождения Булата идеально вписывается в его образ: уверенная и неторопливая. Его ладони едва заметно ходят на руле, когда ему необходимо маневрировать, спина расслабленно покоится в кресле. Отчим водил совершенно по-другому: подавался грудью вперед, ворчал на каждую проезжающую машину и бесконечно перестраивался из ряда в ряд. Поэтому я терпеть не могла нашу дачу — поездка туда означала два часа непрекращающейся тошноты.
— У тебя разве нет водителя?
Булат смотрит на меня мельком, после чего снова возвращает взгляд к дороге.
— Люблю ездить сам.
— Вряд ли это удобно, если ты решишь выпить.
— Не тебе об этом судить.
Я сжимаю пальцы в кулаки. Он снова указывает мне место. Навязчивая оборванка, так он сказал. Однако, сейчас я сижу у него в машине, и мы едем… Я понятия не имею, куда мы едем.
— Куда ты меня везешь?
— В квартиру.
— В твою?
— Да, в мою.
Губы непроизвольно дергаются в победной улыбке. Он везет меня к себе в квартиру. У меня все получилось. Пусть не с первого раза, но мой план сработал.
Я незаметно стаскиваю с ноги туфлю и едва не стону от облегчения. Даже страшно смотреть, во что превратилась моя ступня. Нужно будет где-то раздобыть зарядку. Моя осталась в квартире Кристины, а у Булата наверняка айфон. Но все это мелочи, о которых я подумаю позже. Главной цели я добилась: сегодня я не буду ночевать на улице.
— Мы приехали? — задаю бесполезный вопрос, когда Булат останавливается перед черными въездными воротами. Дом явно элитный: современный фасад, подсвеченные стены из полированного гранита, вдоль которых стоят клумбы с зеленью.
Булат ничего мне не отвечает, выжидает, пока кованая решетка разъедется и направляет автомобиль внутрь. Парковка внутри небольшая и сплошь уставлена дорогими машинами, названия которых я не пытаюсь угадать. Чтобы не начать крутить головой по сторонам и вновь не выставить себя провинциальной дурочкой, я сосредотачиваю внимание на ногах. За пятнадцать минут поездки они немного отдохнули, и теперь мне необходимо запихнуть их в ненавистные туфли. Я прикусываю губу изнутри, чтобы погасить рвущийся стон, когда жесткий задник вновь впивается в открытую рану. Надеюсь, Булат живет на первом этаже, ну или в доме есть лифт.