Двоемирье. Книга 2. Право на счастье
Шрифт:
– Ты совершенно права, приказ они выполнят в любом случае, – он достал из нагрудного кармана электронную карточку с записью задания. Передал Самире. – Проследи, чтобы все агенты это получили.
Они не посмеют ослушаться. И неважно, хотят этого или нет. Если только… Но единичная осечка еще ничего не значит, пусть и обошлась слишком дорого. Больше такого не должно повториться.
Коридор показался бесконечно длинным. Впрочем, не настолько длинным, как хотелось бы Юдвину в тот момент, когда он уже подъезжал к залу совещаний его отдела. Точнее,
Не совсем те, которые он ожидал услышать. Точнее, неожиданным был один. Женский. Голос недавно избранной премьер-министра. Первая из глав правительства, на памяти Юдвина, а может и вообще единственная, кто решил сходу сунуть свой острый нос в дела, которые не должны ее касаться.
Как бы вам не пожалеть об этом, госпожа Дюс.
– Ты знаешь, что нужно делать, – бросил он Самире за мгновение до того, как открыть дверь.
Смотреть. И слушать. Единственная причина, по которой он позволяет Самире возить себя, хотя легко мог бы и сам справиться с креслом-каталкой. Изображает беспомощного, пусть это ему и глубоко противно. Она – его дополнительная пара глаз и ушей.
– Ждем только вас, господин Гарр, – несмотря на строгий тон, премьер-министр улыбалась. Пусть лишь краешком губ, но все же это было заметно.
И не предвещало ничего хорошего.
– Скорость сейчас не мой конек, Ойлин, уж простите, – Юдвин многозначительно кивнул на свое кресло, пока Самира подкатывала его к круглому столу. Однако пристыдить премьер-министра не удалось. Да Юдвин и не особенно на это надеялся. Стыд или совесть для политика столь высокого ранга, вообще для любого политика – понятие из мира детских сказок. Даже для такого борца за справедливость, как Ойлин Дюс. – Чем обязаны столь высоким визитерам?
– Вы, как понимаю, к визитам не привыкли, – ответила премьер-министр подчеркнуто-вежливым тоном. – Однако теперь, когда меня официально утвердили в качестве главы нового правительства, я считаю своим долгом… Ладно, не буду отнимать ваше время понапрасну долгими предисловиями. Я собираюсь лично проверить все то, чем предстоит управлять. Принять от предыдущего владельца и оценить масштаб грядущих работ, так сказать. Начать решила с отдела, вызывающего больше всего вопросов. С вас, то есть.
«Или просто захотела получше взглянуть на тех, благодаря кому так высоко взлетела?», – мысленно поинтересовался Юдвин. А премьер-министр в воцарившейся замогильной тишине вдруг перестала пытаться скрывать улыбку.
– Да ладно вам, я пошутила. У всех при новостях о проверке бывают такие лица… не смогла удержаться, простите. Вообще-то я к вам за советом.
– Должно быть случилось что-то серьезное, – не удержался Юдвин от ехидного вопроса.
Премьер-министр в ответ на это подключила к проектору персональную карту, выведя на экран несколько графиков.
– С тех пор, как в эфир стал вторгаться «Южный перебежчик» со своей пропагандой, на нас посыпался настоящий шквал заявлений с просьбой дать разрешение пересечь Барьер. С севера, в основном,
– Видимо, теперь и там слушают его передачи, – задумчиво кивнул Кипран, вглядываясь в графики.
– Хотите, чтобы это прекратилось?
Юдвину бы очень хотелось, чтобы ответ премьер-министра оказался положительным. Но, с другой стороны, пока этот «перебежчик» может приносить пользу, пока может быть средством для манипулирования доставляющими проблемы переселенцами, возможностью посеять в их рядах раздор…
– Вовсе не хочу, иначе бы не позволила сделать его представителем переселенцев в правительстве, – ответила премьер-министр. – Этот ажиотаж нам на руку. Подогревает желание граждан повидать, что там, «на той стороне». Хорошая ниточка, за которую можно дергать мечтателей, как это нужно нам.
Мало что – или кто – могло бы удивить Юдвина. И госпоже Дюс, этой «несгибаемой Ойлин», как успела прозвать ее пресса, это удалось.
– И все-таки, чего вы хотите от нас?
– Исполнения вашей непосредственной работы, – пожала плечами премьер-министр. – Придумайте, как использовать этот ажиотаж во благо системе.
– Да тут и придумывать ничего долго не надо, – пробормотал себе под нос по-прежнему вглядывающийся в графики Кипран. Похоже, не ожидал, что его услышат, потому стушевался под вопросительными взглядами. – Основной поток заявлений был три дня назад. Как раз после того, как «перебежчик» рассказывал про плюсы образования на той и другой стороне. Да не смотрите на меня так. Слушаю я его передачи, к чему скрывать. Вы тоже наверняка. Так вот. О чем думает любой из нас, услышав слова «образование» или «учеба»?
– Экзамены. Книги. Проверочные тесты, – стали высказывать свои предположения сотрудники.
– Вот именно, тесты, – кивнул Кипран. – Что, если нам провести всеобщее тестирование для получения разрешения на переезд? Не то короткое и совершенно бесполезное, как иногда сейчас проводят, а глобальное, включающее проверку подноготной всей родни, и знание истории страны. В общем, чтобы достойные получили свой шанс. А переселенцам, желающим съездить повидать родину, предоставим привилегии.
Юдвин не мог не признать: при всей кажущейся наивности этого предложения, оно было поистине гениальным. Снова подарить людям надежду, при этом сделав проверку непроходимой. Если же кому-то чудом удастся ее пройти… что ж, это будет повод пристально следить за «счастливчиком». И к тому же…
– Так мы сможем больше узнать обо всех недовольных, и они сами нам с удовольствием в этом помогут, – закончил мысль Юдвина Кипран.
Отказаться от такой возможности снова обрести контроль над ситуацией было бы непростительной ошибкой, потому возражать никто не решился.
– Что ж, мы рады были помочь вам, госпожа премьер-министр.
Ойлин Дюс сделала вид, будто не понимает намека Юдвина, оставшись за столом. А ведь в отделе еще много вопросов, требующих обсуждения… и не терпящих посторонних слушателей.