Двор Крыльев и Гибели
Шрифт:
Люсьен откинул голову на стену за нами.
— А потом я спрошу твоего мейта, как он пережил это — зная, что твой мейт помолвлен с кем-то другим. Делит постель с другим мужчиной.
Я спрятала свои замерзшие ладони под руки, смотря вперед.
— Скажи, когда ты узнала, — потребовал он, и его колено вжалось в мое. — Что Рисанд был твоим мейтом. Скажи мне, когда ты разлюбила Тамлина и полюбила его.
Я решила не отвечать.
— Это произошло до твоего ухода?
Я тряхнула головой, поворачивая ее к нему, даже если
— Я месяцами никогда не прикасалась к Рисанду таким образом.
— Вы поцеловались в Подгорье.
— У меня был небольшой выбор тогда, как в танцах.
— И все же сейчас ты любишь этого мужчину.
Он не знал — не имел понятия о его личной истории, секретах, которые открыли мое сердце Высшему Лорду Ночного Двора. Не мне рассказывать эти истории.
— Можно подумать, Люсьен, что ты должен быть рад тому, что я влюбилась в своего мейта, учитывая, что сейчас ты в той же ситуации, в которой был Рис шесть месяцев назад.
— Ты оставила нас.
Нас. Не Тамлина. Нас. Во тьме, ревущем ветре и хлещущим снегом за поворотом, прозвучало эхо этих слов.
— Я уже говорила тебе в тот день в лесу: ты бросил меня задолго до того, как я физически ушла, — я снова вздрогнула, ненавидя каждое наше прикосновение, что я так нуждаюсь в его тепле. — Ты вписывался в Весенний Двор не лучше меня, Люсьен. Ты наслаждался его радостями и развлечениями. Но не притворяйся, что ты не создан для чего-то большего, чем это.
Его металлический глаз зажужжал.
— И куда, как ты думаешь, я впишусь? В Ночной Двор?
Я не ответила. Если честно, я не знала что. Как Высшая Леди, я могу предложить ему должность, если мы проживем достаточно долго, чтобы вернуться домой. Я бы сделала это в основном для того, чтобы удержать Элейн подальше от Весеннего Двора, но я не сомневалась, что Люсьен сможет отстоять свое мнение перед моими друзьями. И какая-то маленькая, ужасная часть меня наслаждалась мыслью, что я забрала у Тамлина еще одну вещь, что-то жизненно важное, что-то существенное.
— Мы должны уйти на рассвете, — сказала я.
Мы выдержали эту ночь.
Каждая часть меня была натянутой и болезненной, когда мы начали наш осторожный путь вниз по горе. Ни следа братьев Люсьена — или какой-нибудь другой жизни.
Меня это не волновало, не тогда, когда мы, наконец, пересекли границу и вошли на территорию Зимнего Двора.
Вдали, за горами, виднелась большая ледяная равнина. Потребуется несколько дней, чтобы пересечь ее, но это не важно: я проснулась с силой, достаточной, чтобы согреть нас небольшим костром. Медленно — так медленно проходил эффект фэбейна.
Готова поспорить, что к тому моменту, когда мы сможем рассеяться, мы пройдем половину этой равнины. Если нам будет светить удача и никто нас не найдет.
Я вспомнила каждый урок, который Рис преподал мне о Зимнем Дворе и его Высшем Лорде, Каллиасе.
Высокие, изящные дворцы, полные ревущих очагов и украшенные вечнозелеными растениями. Резные сани, являющиеся предпочтительным способом перевозки, тащит олень с бархатными рогами, чьи расширенные копыта идеальны для льда и снега. Их силы хорошо обучены, но они часто полагались на больших белых медведей, которые защищали двор от любых нежелательных посетителей.
Я молилась, чтобы никто из них не ожидал нас на льду, ведь их мех прекрасно сливался с ландшафтом.
Отношения между Ночным Двором и Зимним достаточно непрочные, все еще нестабильные, как и все наши связи после Амаранты. После того, как она убила так много фейри, включая, как я вспомнила с небольшим рвотным позывом, десятки детей из Зимнего Двора.
Я не могла представить это — потерю, ярость и горе. У меня никогда не хватало духа спросить у Риса во времена тренировок, чьи это были дети. Каковы были последствия. Было ли это худшим преступлением Амаранты или лишь одним из бесчисленных других.
Но, несмотря на нестабильные связи, Зимний был одним из Сезонных Дворов. Он может быть на стороне Тамлина, Тарквина. Нашими лучшими союзниками оставались Солнечные Дворы: Рассветный и Дневной. Но они были далеко на севере — выше разграничивающей линии между Солнечными и Сезонными Дворами. Того кусочка священной, никому не принадлежащей земли, в котором находилось Подгорье. И хижина Ткачихи.
Мы уйдем, прежде чем даже ступим в этот смертоносный, древний лес.
Прошел еще день и ночь, прежде чем мы полностью прошли горы и ступили на толстый лед. Ничего не росло, и я смогла это увидеть лишь тогда, когда мы перешли на твердую землю, покрытую густым снегом. Потому что слишком часто лед был чистым как стекло — а под ним темное, бездонное озеро.
По крайней мере, мы не встретили белых медведей. Но реальной угрозой, как мы в скором времени поняли, была нехватка укрытий: на льду не было ничего, чем можно было бы укрыться от ветра и снега. И если мы разведем огонь с помощью нашей слабой магии, любой сможет увидеть его. Не учитывая непрактичность костра на замороженном озере.
Когда солнце показалось над горизонтом, окрашивая равнину золотом, а тени все еще были как синие синяки, Люсьен сказал:
— Сегодня мы немного расплавим лед, чтобы смягчить его, и построим убежище.
Я задумалась. Мы прошли всего сотню метров озера, которое казалось бесконечным. Невозможно было сказать, где оно заканчивается.
— Ты думаешь, что мы будем на льду так долго?
Люсьен нахмурился, глядя на горизонт, окрашенный рассветом.
— Наверное, но кто знает, как далеко оно простирается?
Действительно, сугробы покрывали большую часть льда.
— Возможно, есть другой путь вокруг... — размышляла я, оглядываясь назад на наш оставленный небольшой лагерь.
Мы увидели одновременно. И теперь смотрели на три фигуры, которые стояли на краю озера. Улыбаясь.