Дворец, где разбиваются сердца
Шрифт:
– Не богохульствуй! – прикрикнула на нее здоровенная монахиня, в который раз уронив свой край перины на землю. – Что за наказание, прости Иисусе, и почему, когда надо трясти перину матушки, всегда на очереди мое имя?
Николетта подошла к монахиням, которые, увлеченные своим занятием, ничего вокруг не замечали. На зов Кордеро откликнулась корпулентная особа, которая оказалась сестрой Амарантой. Ее товарка, хилая сестра Миранда, притихла, слушая то, о чем говорит Николетта с Амарантой.
– Вы хотите видеть матушку-настоятельницу? – спросила полная монахиня. – Она наверняка занята, однако если это срочно...
– Я – комиссар полиции Николетта
Нико решила действовать напролом, желая посмотреть, какой эффект произведут ее слова. Сестра Амаранта, скрестив руки на животе, ничего не ответила, только мускулы лица у нее напряглись, а вот сестра Миранда пискнула, и только что вытрясенная перина упала целиком на пыльный двор.
– Вы хотите поймать убийцу! – прошептала Миранда. – Он лишил жизни двух наших сестер! Какой ужас! Какой ужас!
Но словам сестры Миранды не хватало страсти и энергии. Она твердила их как заученную фразу. Амаранта рявкнула на Миранду:
– Голубушка, сестра, придется тебе одной вытрясать перину матушки, это ты виновата в том, что она снова в пыли!
Оставив Миранду один на один с периной, сестра Амаранта вызвалась проводить Николетту в кабинет к настоятельнице.
– Наша аббатиса, матушка Августина, добрейшей души человек, – вещала она, пока они поднимались по витой лестнице. – Она была ужасно шокирована этими убийствами! Ведь кто-то, как вам известно, похитил, помимо всего прочего, и дароносицу с гвоздем из голгофского креста! Какое святотатство! И все это накануне приезда...
Она осеклась, видимо, не желая выбалтывать главный секрет о приезде папы римского. Они оказались в приемной матери-настоятельницы. У Нико имелась информация касательно аббатисы: мать Августина, в миру Альберта Формоза, происходила из именитой, но бедной семьи. В возрасте двадцати пяти лет, почувствовав внезапное призвание служить Богу, Альберта ушла в монастырь. За тридцать лет она сделала хорошую карьеру, пройдя путь от рядовой монахини до настоятельницы монастыря Непорочного Зачатия.
Николетта не представляла себе, что у аббатисы, как и у министра, имеется своя приемная, в которой на телефоне сидит монахиня-секретарь. Более того, ее поразило то, что приемная оборудована по последнему слову офисной техники – плоский монитор бесшумно работающего компьютера, лазерный принтер, факсовый и копировальный аппараты, даже машинка для уничтожения бумаг. Все это резко контрастировало со средневековым обрамлением: каменные стены толстой кладки, строгое распятие из слоновой кости.
– Сестра София, – сказала Амаранта, с робостью входя в приемную. – Это госпожа комиссар из столицы, она приехала для расследования убийств несчастной Фернанды и Пилар. И она хотела бы встретиться с матушкой...
Сестра София, личный секретарь аббатисы, подняла глаза на Нико. Софии было чуть за тридцать, она отличалась несомненной красотой, а светлые глаза лучились умом и проницательностью. «Что привело ее в монастырь?» – подумала Николетта. Наверняка она могла бы сделать отличную карьеру в адвокатской фирме или рекламном агентстве. Но пути господни, как известно, неисповедимы....
– Можете быть свободны, сестра Амаранта, – доброжелательным, но арктически-ледяным тоном проронила София. Она явно держала себя выше других монахинь, и, как отметила Николетта, им это не нравилось. Амаранта, что-то пробормотав, исчезла. София, поднявшись из-за стола, протянула Николетте руку.
У Софии было крепкое, почти мужское рукопожатие, и неизвестно почему Нико подумала – а не могли ли такие же руки, руки сильной молодой женщины, обвить бельевой веревкой горло сестры Фернанды, затем удержать под водой городского фонтана голову сестры Пилар и наконец обрушить на затылок пожилого дона Фабидо бронзовую статуэтку?
– Рада с вами познакомиться, комиссар Кордеро, – сказала София. Николетта отметила, что та уже знает ее фамилию. Интересно, но когда Амаранта представляла ее, то не произнесла имени, а только должность. Или руководство монастыря уже оповещено о ее визите? Странно, странно...
– Правильно ли я вас понимаю, что вы желаете говорить с матушкой? – продолжила София. Николетта ответила согласием.
– Увы, в данный момент матушка занята крайне важным разговором с нашим священником, падре Теренсио. Однако, разумеется, она изыщет время, чтобы принять вас. Вы же знаете, что в ближайшие дни в наш городок приедет с визитом его святейшество. Это безусловная честь, тем более что Ватикан сообщил: папа желает во что бы то ни стало нанести визит в Санта-Клариту, дабы лицезреть хрустальную Деву Марию, которая уже много десятилетий источает сама собой слезы. А после убийств и похищения дароносицы его визит оказался под вопросом...
Сестра София любезно предложила Николетте присесть. Кордеро опустилась не на жесткий стул, стоявший у стены (видимо, он предназначался для монахинь), а в мягкое кожаное кресло, которым, скорее всего, могли пользоваться прочие посетители аббатисы.
– Матушка примет вас в течение получаса, – сообщила приветливо София. – Хотите чего-либо прохладительного? Или, быть может, кофе?
Николетта попросила кофе с молоком, сестра София, извинившись, покинула свой пост. Воспользовавшись моментом, Кордеро оказалась в ее вертящемся кресле, открыла ящики стола. Бумаги, бумаги, бумаги. Несколько молитвословов, Библия. Ага, аббатиса ведет переписку со многими инстанциями. А вот это уже занимательно...
Какие-то экономические подсчеты, а внизу таблицы итоговая сумма – двадцать миллионов долларов. И откуда в провинциальном монастыре такие суммы? Затем, все время оглядываясь туда, где скрылась сестра София, Николетта вчиталась в текст письма, которое набирала для матушки ее секретарша. Кажется, все безобидно, какие-то внутрихозяйственные дела.
Едва Нико уселась в свое кресло, как показалась сестра София с подносом, на котором были чашка с кофе и тарелочка с печеньями. Кордеро поблагодарила Софию, та снова разместилась за компьютером. Николетта увидела, что София как-то странно посматривает то на нее, то на монитор. Или София поняла, что гостья копалась в документах и содержимом компьютера? Судя по всему, эта сестра София – не промах, ее просто так не проведешь.
Чтобы как-то сгладить неловкость, Николетта задала вопрос:
– Сестра София, а что вам известно об убийствах? Есть ли у вас предположения, кто мог совершить их? И каковы были эти погибшие монахини, из-за чего кто-то мог желать их смерти?
София, улыбнувшись, заметила:
– О, я понимаю, вы как истинный детектив должны задать вопросы свидетелям или подозреваемым. Эти смерти – пятно на репутации нашего монастыря, неслыханное и мерзопакостное злодеяние сатаны! Сестра Фернанда была ответственна за монастырскую библиотеку, сестра Пилар являлась ее помощницей. Кто мог поднять на них руку, остается для меня загадкой. Быть может, сестра Фернанда была чуть остра на язык, а сестра Пилар нудновата, но это не повод, чтобы лишать их жизни.