Дворянство. Том II
Шрифт:
Уловив ход моих мыслей, он, сидя на моих коленях, начал выпускать когти в ноги, как бы… ну, показывал своё мнение на этот счёт, хотя на самом деле думал о другом. Посоветовал мне сдать на права и купить машину, чтобы не было таких проблем. Жаль, что он не понимал сути и ценовой категории этих двух вещей. Для того, кто когда-то назывался Михаилом, эти вещи, похоже, никогда не представляли интереса.
В целом, до самого пригорода, да и до улицы, где стояло три домика, среди которых был тот самый… бабушкин дом моего друга, мы добрались быстро и с ветерком. А
Кактус матерился. Громко. В моей голове.
Но проблему с песком в шерсти это не решило, пришлось почёсывать, дабы четырёхлапый наёмник успокоился. Роли особой это не сыграло, и песка в шкуре кота было много, но, по крайней мере, он остыл, и мы двинулись в сторону калитки.
Застыв у забора рядом с полуоткрытыми «воротами», я попытался разглядеть в окнах хоть какой-то признак жизни. Но все четыре окна были плотно занавешены шторами… и, казалось, словно дом давным-давно был мёртв.
Не было дыма из трубы, хотя Агафья Павловна постоянно топила печь, даже летом, хоть и было электричество. Не было постоянного белья и тряпья на сушильных канатах, да и холодно как-то здесь было… нелюдимо, я бы сказал.
Всё же первый шаг был сделан. Шаг в неизвестность и опасность.
Воспользовавшись советом кота, я тут же убрал руки из карманов джинсов, вдруг придётся отмахиваться от обезумевшего Вадима, а также постарался как можно больше посматривать вокруг себя.
Не из-за того, что я мог наступить на капкан или что-то ещё, а найти отклонения от нормы. В чём они проявлялись — я так и не понял, а кот лишь намекал, что диких может быть гораздо больше.
Он в этом ошибался. Слава богу.
Как только моя рука замерла около двери, чтобы постучаться, она открылась. По ту сторону порога стоял мой когда-то лучший друг, на которого было страшно смотреть.
Исхудавший так, что заострились черты лица. Бледный, будто кучу месяцев не выходил из подвала. Глаза красные, словно он только-только проснулся, а руки… они не могли не привлечь внимания. Он и так был долговязым, но сейчас, они были явно длиннее привычного. А желтоватые ногти вот-вот грозились превратиться в когти.
В его лице остался лишь намёк на человека.
Сильно выделялись скулы и чуть выступающий подбородок, намекающий на увеличенное количество зубов. Да и взгляд был недобрым. Отнюдь не добрым.
— Проходи, — Вадим заговори почти сразу, поворачиваясь ко мне спиной. — Чайник сейчас поставлю.
Кот тут же взревел в голове:
«Убей! Прямо сейчас, пока не поздно! Пока он не ждёт!»
Но я этого не сделал, а медленно последовал вслед за Вадимом. Внутри самого дома был сущий бардак. Разбросанные вещи, еда, какая-то битая посуда и бутылки. Так скажем, ласковым и домашним уютом в исполнении руки бабули рыжего тут и не пахло. А она-то точно не позволила бы себе такого.
Что говорило только об одном, её здесь больше нет.
— Извини за бардак, — раздался голос Вадима из кухни. — Бабуля уехала с концами к своим родственникам и оставила тут всё на меня. Как видишь, не особо справляюсь.
На его голос повернул на кухню, где было самое чистое место в доме. Пыли, правда, много. Да и холодильник, в который, я по привычке заглянул, пустовал.
— Вадим… — протянул я, застыв у стола. — Что с тобой произошло?
— Пожалуй… — он повернулся, блеснув недобрым взглядом. — Это будет очень долгая история.
В момент, когда я увидел его взгляд, первое, что пришло мне в голову: пора бить. Сразу в глотку, чтобы не было у рыжего и малейшего шанса меня поранить. Но… всегда было одно «но».
— Ты не поверишь в то, что я тебе сейчас расскажу… — он неожиданно открыто улыбнулся, его глаза, казалось, потухли, и он вновь повернулся ко мне спиной, разливая по чашкам кипяток. — Сразу предупреждаю, история не из самых приятных и реальных, а верить или нет… ну… — Вадим вновь повернулся. — Ярослав, мне, кроме тебя, больше не с кем поделиться этим.
— А с отцом? — я сделал пару шагов назад, нащупав спиной дверной косяк. — Ему нельзя рассказать?
— Папы нет. Больше нет, — ответил он, поворачиваясь обратно к «чаю». — Первым погиб в этой суматохе. И я не про взрыв, как ты понимаешь. Ты это…
Он резко развернулся, да так, что из двух больших чашек выплеснула вода. С такой же резкостью сделал шаг в сторону, поставив чашки на стол, но словно даже не заметил этого, а затем опять заговорил.
— Не бойся. Не трону тебя. Садись и слушай, а этого… — он пальцем показал в сторону моих ног, одновременно потерев нос. И только в этот момент я понял, где Кактус сидел. — Подальше от меня… что-то у меня на кошек аллергия пошла.
Глава 4
Дальнейший разговор пошёл в неожиданно более спокойной обстановке, чем я рассчитывал. Да, пожалуй, изредка, но в Вадиме просыпался рычащий голос, но, в целом, он держался. Хотя Кактус при этом до последнего не успокаивался.
Грозился самостоятельно броситься и откусить ему голову. Я же каждый раз просил его помолчать и следить за происходящим, а не устраивать казнь.
История Вадима не испугала меня только из-за того, что половину сути его рассказа я и так знал, и понимал. А также, потому что я сам изменился. Сильно. Как и моё мировоззрение.
В момент якобы взрыва газа в его доме творился настоящий ад. Вадим по старой привычке полвечера предавался снам, чтобы собраться с мыслями и силами сходить на очередную сходку молодёжи в закрытом «клубе», но у судьбы, как и у существа, которое появился на пороге его дома, были иные планы.
— Я проснулся от криков соседки надо мной. Затем… когда крики прекратились, послышались тяжёлые шаги. Словно надо мной жила не юная красотка весом до пятидесяти килограмм, а старая и вредная тётка, весом в пару центнеров. — Вадим одним глотком выпил половину чая и только после этого продолжил: — Сам понимаешь, всякое бывает, так что я не стал обращать на это внимания. Долго пытался уснуть. Но вслед за соседкой сверху, крики начали доноситься из соседней квартиры. Тут…