Двойная честь
Шрифт:
Бормоча, сновала по гнезду, доставала из большого берестяного короба, стоявшего в самом темном углу, короба поменьше и горшочки, и фляжечки, из кожи, из дерева, из глины. Откупоривала, нюхала, пробовала. Нужное клала на плоский круглый камень, что лежал посередине жилья, ненужное возвращала туда, откуда брала.
На минуту замерла, глядя на отобранное и почесывая седую взъерошенную голову. Улыбнулась, и от этого вдруг помолодело ее старческое сморщенное лицо.
– Да. Ты будешь спать. А твои раны – заживать. А я – стеречь твой
Протянула Корту фляжку с сонным соком. Убийца, ни секунды не сомневаясь в том, что предлагаемое питье полезно, выпил все одним глотком…
* * *
Летели лепестки с цветущих яблонь. Кружились, опадали на молодую траву, на желтую тропку, на темные волосы юной Бии.
Бия, невысокая, тонкая, в просторных тунике и шароварах из некрашеного льна шла-скользила к роднику за водой. Ее ножки в изящных башмаках из мягкой кожи почти не оставляли следов на мелком песке тропки. Да и какие следы могла оставить легкая и хрупкая Бия?
Яблони, яблони… пахли, дурманили…
– Бия. Мир тебе, пташка Бия, – сказал он, выступая из-за дерева.
На нем нарядная, расшитая алыми узорами, рубаха жениха.
Бия засмеялась, прикрывая разомкнутые губы рукою. Ее пальцы – тонкие, изящные, с маленькими, круглыми, розовыми ноготками. Так захотелось их целовать…
– Кортерис! Ты решился, Кортерис?
– Я же обещал.
– Кортерис, – губы Бии произнесли его имя, вполголоса, ласково, и он был счастлив, ведь услышал ответ, хороший ответ на еще не заданный вопрос.
Бия улыбнулась, протянула ему руку, но рука ее вдруг вспыхнула огнем. Она посмотрела на горящие пальцы с удивлением, потом оно сменилось ужасом, и Бия закричала. И пламя охватило ее всю, с головы до ног, превратив тонкое тело, нежные волосы, прекрасное лицо и мягкую одежду в один огромный жаркий факел…
– Корти, Корти, крошка Корта, проснись. К тебе подружка, – проскрипел ему в ухо голос веды, и убийца Корт открыл глаза.
– Кто? – спросил он, глядя в вечно желтые глаза полубезумной Лиды.
– Рыжуха, бойкая рыжуха. Майя, – хихикнула веда и прыгнула куда-то в сторону.
Корт подскочил со своего ложа, как мячик. Отметил сразу же, что раны уже совершенно его не беспокоят. Но интересовали все же не они.
– Ты одна? – вместо «привет, как дела?» спросил он Майю, которая сидела на циновке, свернув ноги кренделем, и потягивала душистый травяной чай из деревянной чашки.
– Ндаа, – кивнула рыжая, прикрыв глаза от удовольствия: чай Лиды не только согревал и радовал вкус, он еще и рождал приятные видения.
– Где Аврора? – резко и громко произнес Корт – так он попробовал пробиться сквозь радужные грезы девушки.
Майя тихонько засмеялась.
– За-ачем она тебе? Глу-упая бе-елая мы-ышь? – говорила, растягивая слова, и было в этом много насмешки, злой и колкой.
– Майя! – убийца встряхнул девушку, сильно, грубо. – Ответь!
– У Трифора она! – выпалила рыжая, сердито отталкивая руки Корта. – У Трифора! Я ему ее отдала. Точнее – продала. Те-еперь у нас никаких про-облем, – и снова захихикала.
Корт ничего не ответил. Поджав губы, он задумался. Потом обратился к веде Лиде, которая, не обращая никакого внимания на резкие слова, звучавшие в ее гнезде, мастерила что-то из ивовых прутиков:
– Как долго я спал, матушка?
– Пять дней, пять дней, – отозвалась та.
– Как давно здесь Майя?
– Да я только-только пришла, – отозвалась рыжая. – Ну, почему ты волнуешься? Все ведь закончилось – лучше не бывает…
– Зачем ты это сделала? – спросил Корт, в упор глядя на девушку.
– Разве это неправильно? Я помогла тебе. Помогла, ведь обещала помогать. Вот деньги. Они твои по праву. Я и монеты себе брать не собираюсь, – Майя перекинула убийце кошелек.
Корт поймал, взвесил кошелек в руке.
– Только не говори, что поедешь к Трифору, – угадав его мысли, предупредила девушка.
– Поеду, – кивнул убийца. – С князем я договаривался не об Авроре.
– Да какая тебе разница?! Трифор сказал: то, что ты выкрал эту малышку, еще лучше убийства Исидора! И он добавил монет в кошель. Десять золотых сверх того, что обещано! Да ты хоть пересчитай…
На это сообщение молодой человек ничего не ответил. Встал и потянулся к своей одежде.
– Корт! Зачем она тебе?! – этот вопрос Майя задала криком.
– Она спасла мне жизнь, – пожал плечами молодой человек. – По обычаю: я в огромном долгу у нее.
– Какие обычаи? – продолжала возмущаться рыжая. – Обычаи давно умершего народа?
– Пока соблюдаются обычаи народа, народ не умер, – ответил убийца, натягивая на себя рубашку.
– О нет! – подскочила к нему веда Лида. – Ты забыл? Ну-ка, бери, – и протянула Корту рубаху, связанную крючком из тонких стеблей белоперой травы. – Все шрамы сведет. Носи на здоровье.
Рубаха была великолепна: мягка, легка и как раз по размеру.
– Ты волшебница, матушка, – сказал Корт, надевая обновку.
– Я прошу: не ходи, – вдруг сказала Майя, и голос ее заметно дрожал. – Теперь это дело Трифора и императора. И Трифор может убить тебя…
– Я к этому готов. Но я тоже могу убивать, – пожал плечами Корт…
* * *
Широкими и быстрыми шагами мерил император Твердых земель свой огромный кабинет. От высоких окон, забранных в тяжелые, расшитые золотом портьеры, к камину из белого мрамора, похожему на пасть гигантского чудовища. И обратно. Иногда делал крюк, проходя мимо резного шкафа с книгами. И тогда его стеклянные дверцы жалобно и испуганно звенели.