Двойная игра для ведьмы
Шрифт:
— Я схожу с вами, Аника, не переживайте, — сказал капитан, видимо заметив мой паникующий взгляд.
— Я тоже буду присутствовать на допросе, — добавил инквизитор, тем самым еще сильнее заставив меня нервничать.
— Вы знаете, господа, что-то я устала и, пожалуй, пойду к себе, — пробормотала я, аккуратно беря в руки малыша и вставая с кресла.
— Давайте я вас провожу, — подскочил капитан.
— Я тоже, пожалуй, присоединюсь, — с ленцой в голосе произнес инквизитор, вставая со своего кресла, и капитан сверкнул на него недовольным взглядом. А Криж, не обращая внимания на друга, добавил: — А то вдруг вы по дороге в спальню еще какое-нибудь приключение найдете.
Я хмыкнула.
А ведь он в какой-то мере прав.
Что ни шаг, то приключение. Особенно в этом городе. И как я так спокойно целый месяц умудрилась путешествовать по империи и не попасть в какую-то серьезную заварушку?
Нет, ну были у меня мелкие неприятности вроде тех трех типов в подворотне, но я даже внимания не обратила… Обезвредила и тут же забыла.
А тут вообще жесть какая-то на пустом месте началась.
Покушения, теперь вот этот комочек милоты, что у меня на руках уютно спит, на деле оказавшийся опаснейшим из чудовищ.
— Как вам будет угодно, господа, — ответила я и отправилась вперед к выходу.
Капитан попытался вручить мне свой локоть, но я приподняла недовольно мявкнувшую тень, показывая, что руки у меня заняты.
— Интересно, — услышала я голос инквизитора, который тоже поравнялся со мной, но с другой стороны.
В итоге по лестнице мы поднимались чинной троицей.
Я посередине, мужчины с разных сторон.
— Что интересного? — спросила я, ведь Криж замолчал и не продолжил.
— Просто у императора тень рычит или поскуливает, словно волк, а ваш ведет себя как котенок. Мяукает, урчит…
— Те дикари, кто встречал тень, говорили, что она издает различные звуки. Причем похожие на каких-то вполне знакомых животных. Рычание, скуление, кто-то слышал лай обычной собаки, а кто-то лисий крик, даже видели облик, похожий на оленя, — продолжил капитан.
— Похоже, что тень умеет создавать очень качественные иллюзии, — пробормотал инквизитор и спросил: — Аника, вам нравятся кошки?
— Вообще, да, обожаю кошек, — пожала я плечами. — К собакам ровно отношусь, а вот кошки всегда были моей слабостью.
Я чуть не рассказала про мою работу с волонтерами и кошачьим приютом, но вовремя прикусила язык.
Мы наконец-то дошли до моей комнаты, но капитан меня остановил жестом. Вошел первым, проверил каждый угол, даже под кровать заглянул, а затем уже и мне дозволил войти.
— Спокойно вам ночи, Аника, — сказал мужчина и, выйдя, плотно прикрыл за собой дверь.
— Спокойной ночи вам, господа, — ответила я уже в закрытую дверь и отправилась спать.
Кроху я положила на подушку рядом, а сама, скинув халат, легла на другую сторону. Но малыш явно не собирался спать где-то отдельно и просто появился у меня на груди, не утруждая себя ползаньем, продолжая мурчать.
Я решила его не сгонять, так как его тарахтение приятно меня убаюкивало, и сразу же провалилась в сон.
А утром проснулась от чьего-то тяжелого взгляда.
Открыв глаза, поняла, что лежу на боку и смотрю на инквизитора.
Он в своем излюбленном черном костюме лежал поверх одеяла, тоже на боку, а ладонью подпирал свою голову.
— Астон Криж? — в шоке уставилась я на мужчину, когда проморгалась и даже потерла глаза. — Вы что тут забыли?
Я села, на автомате прикрывая грудь одеялом. Моя прозрачная кружевная сорочка не оставляла места для фантазий, как и занывшие без мужской ласки соски.
— Караулю ваш сон, — ответил этот невозможный и безумно сексуальный инквизитор, и его голодный взгляд мне совершенно не понравился.
Точнее, понравился, только не мне, а моим мурашкам, которые тут же собрались внизу живота, и явно уже не на мирный митинг, а на настоящий бунт. Вон вместо транспарантов уже бутылки с зажигательной смесью принесли. Только я же понимала, что с этим мужчиной у меня ничего не может быть.
— Вам не кажется, что это уже слишком? — спросила я сиплым голосом.
— Нет, — самодовольно хмыкнул Криж в ответ. — Я видел, какие взгляды вы на меня иногда бросаете. И эти взгляды были очень красноречивыми. Поэтому, — его голос стал более хриплым, а взгляд почернел, как будто зрачок полностью закрыл всю радужку, — как насчет небольшой любовной интрижки?
Наверное, если бы он потянулся ко мне или слегка применил силу, то я была бы очень даже не против. И вообще счастлива, что он вроде как принудил несчастную меня, а «я не виноватая». И можно было бы отдаться ему со спокойным сердцем. Но… он даже с места не сдвинулся, так и смотрел на меня завораживающим, почерневшим от возбуждения взглядом.
Но было одно большое но, почему мне нельзя было с ним даже маленькую любовную интрижку заводить. Хотя меня бы она вполне устроила. Я боялась этого мужчину. Кто его знает, какие у него в рукаве еще артефакты припрятаны, и вдруг во время близости он поймет, что я не Аника, а подселенец?
Как оказалось, у них тут даже порталы имеются… Хотя в книге об этом ничего не говорилось.
Что со мной тогда будет?
Я очень сильно сомневаюсь, что этот мужчина, всю жизнь проработавший и отдавший себя службе в инквизиции, вдруг решит меня «пожалеть».
Уже узнав его за эти дни, я скорее поверю в то, что он лично меня будет пытать, а потом еще и сам поднесет факел к костру, на котором меня будут изгонять из тела несчастной Аники.
Поэтому, безжалостно подавив бунт, я ответила строгим (я надеюсь) голосом:
— Спасибо, не интересует.
Какое-то время инквизитор молчал и прожигал меня своим чернеющим взглядом — я подумала: сейчас и так, без факела, загорюсь, — а затем приоткрыл свои мягкие чувственные губы и сказал:
— Тогда у вас есть час на сборы, император ожидает вас к завтраку.