Двойная взлётная
Шрифт:
— Хочешь, я расскажу, какая ты между ног?
— Нет, Артём… Боже мой… а-а-а-а-а.
Шульгин приподнимает мою ногу, ставлю ее на бортик ванны. Он легко касается пальцами половых губ, скользит между ними. Я чувствую, что уже мокрая, а он дразнит клитор, заставляя меня стонать громче.
— Такие набухшие от возбуждения половые губы, их хочется целовать и вылизывать до тех пор, пока твоя киска не начнет плакать от желания еще больше.
Он делает то, что сказал, лижет их языком,
— Потрогай меня, — низкий голос Громова.
Завожу руки за спину, массирую его возбужденный член, оттягивая крайнюю плоть, обнажая головку, сглатываю скопившуюся во рту слюну, потому что я помню, как самозабвенно делала ему минет, до собственного оргазма.
Игорь целует в губы, повернув мою голову. Врываясь языком в рот, засасывая и кусая до боли. Ноги не держат, мышцы сводит от напряжения, язык Шульгина творит невероятные вещи на моей воспаленной от желания плоти. Артем лижет, посасывает, дразнит.
Я теряюсь в ощущениях, совсем не замечая, как пальцы Игоря, раздвигая ягодицы, кружат по тугому колечку ануса. Это приятно, вскрикиваю, когда он слегка проникает в меня, растягивая, но язык Артёма отвлекает от дискомфорта.
— У тебя был анальный секс? — спрашивает, все так же касаясь губ.
— Нет никогда, — дыхание сбивается, хочется больше и острее.
— Ты даже не трогала себя там и не мастурбировала?
— Нет.
— Нехорошо обманывать Кристина, ведь трогала, ласкала себя там, трахала свою узкую попку.
Молчу, потому что не могу сказать, что меня не посещала мысль об анальном сексе. Коля все хотел отыметь меня в задницу, как он любил выражаться. Но мне не понравилась даже прелюдия, то, как он трогал там, было уже неприятно.
А вот сейчас Игорь ласкает совсем иначе, мое тело реагирует, мышцы расслабляются. Он не проникает глубоко, лишь стимулирует ставшее таким чувствительным анальное отверстие. Может все дело не в умении, а в мужчине, который это делает? В моей готовности открыться именно ему?
— Пробовала, да? Развратная девчонка, трахала свою попку пальчиком или вибратором?
— Пальцем, — чувствую, как горят щеки, сама целую Игоря, выгибая спину.
— Какая же ты узкая там, боюсь, твоя попка не примет мой член с первого раза, придется разрабатывать.
Что такое он говорит? Разрабатывать? Как?
Мысли путаются, закрываю глаза, сама оседая на его пальцы и на губы Артема, я так близка к своему оргазму, еще совсем немного, и сгорю дотла. Кричу, запрокинув голову, левой рукой сжимая член Громова.
Но вот все прекращается, теперь поднявшись с колен меня целует Артём, во рту привкус моих собственных выделений, внутри все вибрирует, тело, так и не получившее свою разрядку, горит огнем, ноги едва держат.
— Я сейчас кончу от ваших анальных бесед, это хлеще, чем порно смотреть. Но твоя киска такая вкусная, чувствуешь, да?
Артём облизывает языком мои губы, потом ведет им по щеке, словно маньяк, глубоко вдыхая воздух.
— Птичка, ты знала, ты чистый соблазн? Охуительная, но, когда ничего не говоришь, а лучше стонешь.
Молчу, зачем ему мой ответ? Я все еще не хочу иметь с ними никакого дела, но тело с разумом не в ладу. Та скромная девочка моего сознания закрыла глаза руками, не в силах смотреть на все сейчас происходящее.
— А так?
Опускаю руку, сжимая его яйца. Не сильно, но думаю не так приятно, как я это делаю Игорю.
— Шульгин, она сейчас тебе оторвет их.
— Не оторвет, они ей нравятся.
— Но заехала она по ним красиво.
— Она любя. Так ведь?
Вот же скотина какая.
— Твои яйца нравятся, ты — нет.
— Оближи их, — не приказ, теперь просьба. — Хочу тебя. Твой ротик. Возьми мой член.
Это звучит как его «извини» на лестнице в гостинице Южно-Сахалинска.
Странно звучит. Шульгин знает когда, что и как сказать, психолог чертов.
Хочу понять, что чувствую сейчас, мотыльки бешеной стаей бьются крыльями друг об друга. Во мне столько желания и порока, которого никогда не было раньше.
Если я стану наркоманкой, то только подсев на секс с ними.
Глава 25
Я умирала и воскресала за эту ночь несколько раз. С упоением и наслаждением утопая в собственном пороке, откровенных желаниях и ласках, что дарили двое мужчин. Настолько безумных и грязных, что лучше о них никому не говорить.
Опустилась на колени уже в остывшую воду, массируя двумя руками мужские члены. Дышу часто, грудь подрагивает, облизываю губы, а потом по очереди каждую из крупных головок, оттягивая крайнюю плоть.
Не могу судить о нормальности происходящего, не могу представить на месте этих мужчин других. Я просто хочу дать им то удовольствие, которое они давали мне. Это нормально?
Облизываю их члены, посасываю, веду языком по тонкой коже до самых яиц. Вбираю как можно глубже член Громова, не забывая дрочить Шульгину, а дальше — наоборот.
— Надо снять порно, да, Крис? Ух-х-х, возьми глубже… да… девочка.
Игорь любит командовать и управлять ситуацией, говорит, как надо делать, и я делаю, не потому, что ему так хочется, так хочу я.
— Громов, заткнись, блядь, с тобой точно хоть порнуху снимай.
— Надо снять. Потом дрочить на нее буду, сто лет не передергивал сам себе.