Двойной орёл
Шрифт:
— На черта тебе все это понадобилось? — проворчала Дженнифер.
Она брели вместе с толпой. Кругом царило столпотворение. Люди были одеты по-праздничному. Мужчины постарше в костюмах, с аккуратно подстриженными усиками, юноши чисто выбриты, в фирменных джинсах и рубашках. Женщины нарядные и красивые, одеты по прошлогодней итальянской моде, прически в прошлогоднем голливудском стиле. Повсюду мелькали мобильные телефоны, одни носили их пристегнутыми к поясам, у других они свисали с шеи, точно ожерелья из драгоценных камней.
— Когда-нибудь слышала о Цистерне Феодосия? [25] —
— Цистерне… кого? — растерянно пробормотала Дженнифер. — Так это место проведения аукциона? Значит, он все-таки тебе сообщил?
Том кивнул:
— Шепнул на прощание, когда мы обнимались.
— Даже несмотря на то, что выиграл? Но почему? С какой стати?
25
Феодосий (346? — 395) — римский генерал и император.
— Очень уж обрадовался победе. Ну и решил проявить благородство.
— Так ты хочешь сказать, что нарочно ему проиграл?
— Последний раз, когда мы с Мадхави сражались в нарды, я выиграл двадцать партий подряд. Пришлось ему тогда расстаться со своим «мерседесом». Слышал, что после этого он не играл года два; я напрочь отбил всякую охоту. Ну, вот я и решил, что он охотнее поделится со мной информацией, если я проиграю, а не выиграю. Особенно с учетом того, что было очень много зрителей. Дважды потерять лицо — нет, он просто не мог этого себе позволить.
— А как же твои часы? Ты ведь сам говорил — это подарок покойной матери.
— Выиграть такую вещь тоже много для него значило. К тому же, — Том полез во внутренний карман пиджака, — я их сохранил. — И он, ухмыляясь, продемонстрировал ей часы.
Дженнифер ахнула. Она глазам своим не верила.
— Но как?..
— Амин Мадхави начинал заурядным мелким карманником, это теперь он большой человек, — объяснил Том, надевая браслет с часами. — И умения своего, как я только что убедился, не растерял. Столь же ловко может засунуть человеку любой предмет обратно в карман, как и вытянуть оттуда. Я хорошо знаю Амина. Он не ударил в грязь лицом, выиграл, но в глубине души сознавал, что я ему поддавался. Чувство собственного достоинства не позволило ему оставить трофей, выигранный не совсем честным путем. Так что видишь, вопреки расхожему мнению не все воры — бесчестные грабители.
Глава 70
Башня Галата, Стамбул, Турция
20.20
Темные воды Золотого Рога, широкой бухты у входа в пролив Босфор, отделяющей Европу от Азии, Запад от Востока, христианство от ислама, были окрашены розоватыми отблесками заходящего солнца. В прозрачном синем воздухе одинокий высокий голос нараспев повторял слова молитвы:
— Аллаху акбар, Аллаху акбар… Аш-хаду Алла илаха илла-ллах… Аш-хаду анна Мухам мадар-Расулуллах…
Слова доносились с близлежащего минарета, эхом отлетали от зубчатых стен и крыш, а затем тот же напевный мотив подхватывал один голос, за ним другой, третий. Муэдзины созывали правоверных на вечернюю молитву, и их зов вздымался над городом, точно пламя лесного пожара, раздуваемого горячим летним ветром.
— Ну и долго мы тут будем ждать? — промолвила Дженнифер.
— До наступления темноты.
Они сидели в темно-синем «БМВ» — машину взяли напрокат еще в аэропорту. Свет на улице постепенно померк, и последние прихожане торопились в ближайшую мечеть.
— Так что это такое, Цистерна Феодосия? — спросила Дженнифер, откинувшись на спинку сиденья и щелкнув переключателем кондиционера.
— Когда эти земли завоевали римляне, они построили огромный акведук, по которому в город доставлялась свежая вода, — объяснил Том. — Цистернами они называли подземные резервуары, где воду можно было хранить в больших количествах. Таких цистерн по всему городу несколько — правда, сейчас никто не использует их по назначению.
Дженнифер задумчиво кивнула. Оба они молчали, наблюдая, как солнце заходит за горизонт. И вот оно исчезло, вода в бухте потемнела, стала казаться маслянистой. На капот машины села маленькая белая птичка, запрыгала, запорхала по его гладкой темно-синей металлической поверхности, будто купаясь в мелкой луже.
— Том, хочу рассказать тебе кое-что, — тихо и неуверенно проговорила Дженнифер. — Почему-то мне кажется, ты поймешь. Уж лучше ты услышишь это от меня. Просто не знаю, с чего начать…
Том повернулся к ней, подобрав одну ногу под себя. Его лицо стало серьезным.
— Византийцы перекрыли выход из бухты Золотой Рог с помощью тяжелой толстой цепи. Не хотели пускать чужаков в город. Но приплывшие к берегам арабы вытащили свои лодки из воды и перетащили их по суше, подложив бревна и доски, как на салазках. Ну а потом вновь спустили лодки на воду, уже по другую сторону. Миновало несколько лет, и они полностью завладели городом. Дженнифер молчала.
— Так что, видишь, даже очень большие и серьезные препятствия можно с легкостью преодолеть, если не подходить к проблеме «в лоб», — тихо добавил Том.
Дженнифер улыбнулась и кивнула.
— Помнишь, я говорила тебе, что у меня был… один человек. Он умер. Я его убила. Я не шутила. Это правда.
Том промолчал.
— Его звали Грег. Мы познакомились в академии. Он заглянул поговорить о деле, над которым тогда работал. Никогда не забуду, как он вошел в нашу аудиторию. Такой решительный, уверенный в себе, сильный.
Теперь Дженнифер говорила торопливо, взахлеб. Голос звучал возбужденно, она смотрела на маленькую белую птичку, танцующую на капоте. Том слушал ее не перебивая.
— А несколько недель спустя он явился опять. И нашел меня. Пригласил на обед. Мы начали встречаться. Нам было так хорошо вместе. Я была счастлива — так мне, во всяком случае, казалось…
Перед ее глазами проплывали ожившие воспоминания. Грег улыбается ей, сидя напротив, за столиком в ресторане. Грег бросает ей за воротник кубик льда и хохочет. Грег лежит в луже собственной крови…
— А потом мне вдруг предложили поработать вместе с ним. Я считала, мне очень повезло. Нет, конечно, они не знали, что мы с ним встречаемся. Если бы знали, никогда бы не допустили. А нам нравилось. Это придавало отношениям особую остроту.