Двойной порок
Шрифт:
Отец Тиграна старался приходить, когда я уже уходила. Но сейчас целенаправленно направился ко мне. Хорошо, что я не взяла еще горячий напиток, а то расплескала бы его от дрожи в пальцах и обожглась.
– Стася? Кажется так тебя зовут? Пойдем выйдем. Нам с тобой нужно поговорить,- с сильно выраженным акцентом проговорил мужчина.
Хоть он и папа Тиграна, я больше никому не доверяла. Тем более я ему не нравлюсь. Поэтому я сразу решила всех предупредить. Достала телефон и набрала Тиграна.
– Минуточку,- улыбнулась я этому высокому и тучному мужчине, рядом с которым я чувствовала себя недостойной блохой.
Он недовольно нахмурился.
– Тигран, тут папа твой пришел. Я выйду с ним, поговорю,- как можно ровнее произнесла я. Желваки на лице мужчины напряглись. Ему не пришлась по вкусу моя выходка. Но я девочка ученая. И защищаю свое счастье и свою жизнь. Поэтому больше никаких ошибок!
– Малыш, пошли его на хер и возвращайся. Он уже мне все сказал. Я ему не сын, и нечего тебя запугивать. Бери кофе и дуй обратно в палату,- раздраженно приказал Тигран.
– Хорошо, не нервничай. Люблю тебя.
Уверена, что Марат Давидович расслышал каждое слово сына.
Его глаза стали такими черными, будто в них угли из адского костра вставили.
– Извините, я не могу с вами выйти на разговор. Тигран сказал, что ему это будет неприятно. А я не могу допустить, чтоб он нервничал. Ему сейчас нужен покой. Тем более, нового вы мне ничего не скажете. Я от многих уже слышала, что мы больные и ненормальные. Что мне надо оставить Тиграна и Марка. Мои родители тоже нас не понимают. Также, как и Марка. Нам очень тяжело жить в вашей ненависти. Но разойтись еще тяжелее... Извините, возьму кофе Тиграну,- я воспользовалась гневным молчанием мужчины и высказала все, что накопилось в душе.
Стало легче, но руки от стресса так тряслись, что денежная купюра не попадала в купюроприемник кофейного автомата.
– Сколько ты хочешь?- послышалось мне в спину,- Сто тысяч долларов тебе хватит, чтоб исчезнуть из жизни моего сына. Можешь забрать одного своего ебаря. Марка. И проваливать.
О, этого следовало ожидать. Прям, как в кино. Сейчас предлагает деньги, потом что? Убить попытается, раз шантаж не удался?
После прогулки обнаженной по центральной площади, я не нуждаюсь больше в одобрении своей жизни постосторонними людьми. Поняла, что за своих мужчин и в огонь и в воду войду.
Я взяла стаканчик с кофе и пошла медленно к палате, чтоб это не выглядело бегством. Молча, даже слова не сказала. Если этот мужчина позволяет себе оскорблять женщин, он не вызывает во мне уважения.
– Ты что совсем бесстрашная? Мы не договорили,- грубо прорычал Марат Давидович. Я услышала знакомые нотки. У них с Тиграном похож тембр голоса в ярости.
– Я не разговариваю с посторонними людьми. А вам стоило бы у сына манерам поучиться. Тигран настоящий джентельмен. Это видно потому, что вы его из дома выгнали юнцом. И не смогли вмешаться в его формирование личности. Иначе вырос бы в жестокого самовлюбленного эгоиста. Как вы. Вы ведь и сына то не любите. Только о себе переживаете. Что люди подумают, если узнают...А я яй! А мы счастливы и любим друг друга. И вообще...я беременная. Поэтому не вмешивайтесь в наши отношения,- гордо произнесла я.
Не знаю, зачем про беременность ляпнула. В последние дни Тигран говорил, что хочет ребенка, и Марк его поддерживал в этой затее. Вот и всплыл факт на подсознательном уровне.
– От кого из них, интересно?- криво усмехнулся мужчина, желая меня обидеть.
Только моя броня давно загрубела. Я больше не пуганная овечка для плевков всяких ублюдков. У меня двойная защита сильных и благородных мужчин.
– А мне не интересно. У нас семья на троих. И я люблю двух мужчин, а они любят меня. И детей друг друга будут воспитывать, как собственных. Потому что у нас сердца вместительные. Место для любви всем хватит...И вам бы хватило, если б вы приняли наш выбор...Можете не отвечать очередную гадость. Я знаю, что это невозможно,- на последних словах я не выдержала. Черт, не сдержалась и расплакалась.
Отвернулась, чтоб скрыть слабость. Пошла быстрее к палате.
Я такого нагородила взрослому мужчине, высокомерному кавказцу! Не удивлюсь, если он меня застрелит при выходе из больницы...
– Стася...Малыш, отец таки умудрился тебя довести до слез. Не слушай его, маленькая. Никакой женитьбы не будет, и никуда я не уеду. Я тебя люблю. Захочешь, хоть завтра в палате распишемся,- Тигран прижал меня к себе, с трудом подняв руку и гладил по волосам.
– Какая женитьба?! Куда уехать?!- вдруг до меня дошло.
– Никакая, никуда. Забудь!
– Тигран прижался губами к виску.
Весь мир против нас. А родители, которые должны поддерживать и направлять только топят и издеваются. Вселенская несправедливость какая то!
– Расскажи, пожалуйста, что за женитьба!- успокоившись, попросила я.
– Кроха, эта тема выеденного яйца не стоит. Так, инфантильная блажь, без почвы под собой. Папа договорился без меня со своим партнером из Палестины. У него дочь на выдане. Но я ни разу не подтвердил договор согласием. Поэтому считаю его не действительным. К тому же мы не в каменном веке уже живем, чтоб женить людей без согласия. К моему капиталу отец не имеет отношения. А без его подачек мы тоже безбедно проживем...
Такое объяснение меня успокоило. Но предчувствие тревоги закралось в душу. Все гораздо серьезнее, чем я думала. Отец Тиграна влиятельный бизнесмен. У него в собственности помимо недвижимости и торговых предприятий, числятся еще уранодобывающие шахты и нефтяные вышки.
Я не раз слышала, как Тигран рассказывал Марку о строительстве газопровода через Палестинскую территорию. Доставка рессурсов и топлива соединит израильские территории с сектором Газы.
И так как сейчас цены на нефть во всем мире падают и добыча ее становится убыточной, то Марат Давидович решил внедриться в государственный проэкт газопроводной компании.
Вероятно, заключение выгодного брака необходимо для укрепления договорных отношений с главным политиком и бизнесменом, курирующим работу по детальному планированию и дающим прямые рекомендации министру энергетики.
Теперь помимо личного недовольства Марата Давидовича, между нами вторгнутся и денежные отношения.
– Ты точно решил отказаться? Ты ведь понимаешь, что твой отец закопает меня под ивой. Я сейчас для него неугодная пешка,- вздохнула я с трудом. Будто грудь придавила железобетонная плита.