Двойные чувства
Шрифт:
Медсестра пришла в разгар трапезы, и чуть чувств не лишилась от пиршества больного. Она запретила Феликсу кушать в таком количестве. На замечание он едва махнул рукой. Она его пугала тем, что шов разойдется. Но он был невменяемым. Он ел!
Она позвала повара и стала его увещевать, но ее голос никто не слышал. У них были разные задачи. Медсестра позвонила в профилакторий. Ей по телефону посоветовали перезвонить Владимиру Дмитриевичу.
Владимир Дмитриевич выслушал медсестру и сказал, что скоро сам к ним приедет. Он взял с собой два прибора Аппетит из последней серии и один прибор Страх со странным веществом. Он настроил три прибора и направил их на Феликса, поставив Страх между двумя Аппетитами, и попросил медсестру в это время говорить о необходимости прекратить потребление пищи.
Феликс еще немного пожевал и вдруг отодвинул от постели многоярусный столик на колесиках. Его знобило. Он округлил глаза и попытался что-то сказать, но язык его заплетался. Он замолчал. Лег. Сжался. Медсестра его укрыла и сделала укол. Он уснул. Владимир Дмитриевич показал медсестре, как надо пользоваться приборами и покинул дом на проспекте Джокера.
Через некоторое время к Владимиру Дмитриевичу пришел грустный Феликс, чтобы сказать спасибо за то, что он своими приборами Аппетит и прибором Страх ограничил его потребление пищи без третьей хирургической операции. Владимир Дмитриевич и сам видел, что Феликс неплохо выглядит, но уж очень он был подавлен. Настроение у него было хуже физического состояния.
– Феликс, в чем твоя новая проблема, если с аппетитом ты справился?
– спросил доверительно Владимир Дмитриевич.
– Владимир Дмитриевич, причина простая. Лизу от меня увел режиссер Тимофей Куклин, у Куклина ее забрал ваш менеджер Мартин, а потом вокруг нее вьется неуловимый шпион Пион. А мне, что делать прикажите?
– Ты смотри, какая журналистка популярная женщина! Какие люди вокруг нее! Мне, что ли приударить за ней?
– нарочито весело спросил Владимир Дмитриевич.
– Вас еще мне не хватало!
– рассердился Феликс, сверкая гневным взглядом.
– Хорош!
– невольно воскликнул Владимир Дмитриевич.
– Ты Феликс - молодец! Возьмешь новый прибор Сердечко 2, переориентируешь Лизу на себя. Все - просто!
– Да у меня что-то было на этот счет!
– неуверенно проговорил молодой человек.
– Есть новый вариант прибора, более сильный, - сказал Владимир Дмитриевич, думая о приборе Сердечко 2.
– Стыдно женщину возвращать с помощью прибора Сердечко 2, - уныло проговорил Феликс.
– Тогда трать деньги батюшки Добрыни Никитича! Иди своей тропой! Иди к Марине прямо сейчас! Она тебя научит, как надо любить!
– прокричал Владимир Дмитриевич, не думая о последствиях своих слов.
Феликс, покинув кабинет Владимира Дмитриевича, прямиком пошел к Марине.
– Марина, ваш шеф сказал, что вы покажите мне, где можно потратить деньги отца для улучшения моей внешности!
В нее словно впрыснули живую воду, услышав, что есть деньги для трат. От слов Феликса она оживилась куда больше, чем от букета шпиона Пиона.
– Феликс, я так понимаю, что Владимир Дмитриевич меня с тобой отпустил, что у тебя есть электронная карточка с большими деньгами?
– Марина, вы правильно меня поняли. Отвезите меня по свои волшебным маршрутам красоты!
Для подобных случаев Марина подыскала себе замену по имени Машенька, и уже устроила ее на работу, она лишь поджидала, когда возникнет нужная ситуация.
Машенька, словно ждала звонок.
– Добрый день, - сказала Марина в телефонную трубку, - Машенька далеко? Позовите ее, пожалуйста!
Феликс искренне рассмеялся, увидев входящую в дверь девушку.
– Марина, я уже здесь!
– сказала Машенька.
Марина повернула голову с телефонной трубкой:
– Отлично, а то мне ответили, что Машенька далеко, а она уже здесь! Машенька приступайте к своим обязанностям. Я о них вам говорила, сейчас ваш звездный час для выхода на работу! Меня Владимир Дмитриевич отправил в местную командировку и надолго.
Владимира Дмитриевича влекли чисто технические задачи. Он не любил совместные работы. Он ценил собственное могущество, ни с кем не разделенное. Женщины кроме Марины, его не волновали. Он сел в кресло, закинул ноги на стол и думал о новой задаче.
Мудрец понимал, что все научные новости с ногами и то, что сделает один - становится доступно другим рано или поздно, тем или иным информационным методом.
Он понял, что его друг по аспирантуре, Глеб Дмитриевич напал на чужое живое вещество, и тут завидовать нечему. Третий друг по аспирантуре, Борис Дмитриевич, его пока не интересовал, задачи у них очень разные.
Владимиру Дмитриевичу нравились психологические, чувственные приборы. Именно в них он видел будущие. Контактное компьютерное исследование пациента несло нечто новое, главное не кровопролитное.
Лечение лучами давно известных точек на теле человека, ему импонировало. Но в голове у него было несколько пустынно, ему не хватало новой задачи, желательно оплаченной. Если бы у него были баклуши, он ими с удовольствием бы бил по столу.
В этот момент к нему в кабинет зашла Машенька и спросила, не подать ли ему чай - кофе. Он быстро опустил ноги со стола, и уставился на молодую особу, вспомнив, что она его новая секретарша.
– Машенька? Вы вышли на работу? Приветствую вас! Мне чай смородиновый. Заказчики не звонили?
– Владимир Дмитриевич, пришел Мартин Натанович. Звонок от заказчика перевела ему в кабинет. Или надо было вам перевести?
– Ты все правильно сделала.
Лиза неожиданно для себя скучала о Феликсе. Тимофей Куклин и Мартин прошли по ее жизни, не зацепив душевных струн. Ей казалось, что Феликс вцепился в нее, как скалолаз в уступ на скале и не отпускает от себя. Она думала о нем, зная о его постоянных проблемах с перееданием.
Лиза без Феликса и приборов постепенно худела, и медленно, но верно становилась нормальной женщиной. Она меняла одежду на меньшие размеры и была почти счастлива. Но, вспоминая жизнь у Феликса, ей иногда хотелось к нему вернуться.
Журналистка не выдержала и позвонила своему сосуду по перекачке жира, так мысленно она Феликса иногда называла. Феликс, измученный ограничениями в питании, страшно обрадовался звонку Лизы. Они встретились в парке, под падающей желтой листвой.
Они вновь были в одной весовой категории, не худыми и не полными, но упитанными. Это их порадовало. Теперь они были уверены в том, что вес не будет бегать с одного на другого.