Двухместное купе

Кунин Владимир Владимирович

— Только не задерживайтесь, Владим Владимыч. Питер на носу...

ДЕРЕВЕНСКИЙ ДОМ ТОЛИКА САМОШНИКОВА. УТРО

... В коровнике, облицованном розовым кафелем, Фирочка доила большую чистую корову с грустными и красивыми глазами...

Фирочка заметно пополнела, но не утратила следов былой красоты.

Тут же, будто специально для В.В., в коровник заглянул квадратненький мальчик лет девяти с Лидочкиной детской физиономией.

Это

и был маленький Серега...

— А где все, бабуля? — спросил он Фирочку.

— Нас с коровой тебе недостаточно?

— Что ты, бабуль!.. Я проснулся, а дом пустой...

— Выпей-ка молока натощак. — Фирочка протянула Сереге стакан с молоком.

— Бабуля! Бабулечка!.. Бабуленька!!! — заныл Серега. — Ты же знаешь, как я ненавижу парное молоко!..

— Поговори об этом с папой.

— Что ты?! Ты представляешь, что будет?! Особенно если мамы не окажется рядом...

— Тогда не кобенься и пей!

С демонстративным отвращением Серега выпил молоко, утерся рукавом и снова спросил:

— А куда они все делись?

— Мама с папой поехали в город на Московский вокзал встречать Ангела. И захватили с собой бабушку Наташу, чтобы забросить ее на работу...

— А дедушка?

— А дедушка твой любимый еще с вечера остался в городе. Его сегодня на восемь утра пригласил к себе сам губернатор.

— Зачем?

— Не знаю. Кажется, его хотят ввести в какой-то координационный совет по всяким криминальным вопросам. Иди мойся, чисти зубы, прибери постель и пропылесось свою комнату. Скоро наши вернутся с вокзала...

Серега рассмеялся, взял в руки кончик коровьего хвоста.

— Что ты ржешь, мой конь ретивый? — спросила Фирочка. — Оставь бедную корову в покое!

Кончиком коровьего хвоста Серега сделал вид, будто, как взрослый, намыливает себе щеки перед бритьем, и, давясь от смеха, еле выговорил:

— А я знаю, что дедушка скажет губернатору!

— Ну что? — Фирочка устало вытерла пот со лба.

— Ты будешь сердиться...

— Не буду.

— Чесслово?

— Да, да...

— Дедушка скажет губернатору: «Да идите вы все в жопу!»...

— Серега!!! — в панике закричала Фирочка. — Как ты смеешь?!

— Я?! — удивился Серега. — Это дедушка так скажет. Он это уже раз сто говорил. Даже по телефону!..

* * *

Тут В.В. решил, что сейчас он сможет осмотреть дом людей, про которых уже столько знал...

Однако как только он, невидимый для всех, некий старенький фантом, вышел из коровника, следом за ним сразу же выскочил и маленький Серега.

Он посмотрел В.В. прямо в глаза и молча поднес палец к губам...

В.В. был ошеломлен!

Маленький Серега Самошников цепко ухватил В.В. за руку и потащил его в глубину дома, подальше от розового коровника...

— Не бойся, —

тихо шептал Серега, когда по скрипучей деревянной лестнице они взбирались на второй этаж. — Кроме меня, тебя здесь никто не увидит. Ты чей дедушка?

— Катин... — туповато ответил В.В.

— Она в каком классе?

— Она в Университете кино и телевидения.

— А-а-а... Уже взрослая? — разочарованно протянул Серега.

— Да... А откуда ты узнал, что я здесь?

— Ангел сказал.

— Как?!

— Не знаю, — сказал Серега. — Я услышал его голос: «Проснись, Серый! Сейчас у вас появится один дедушка — покажи ему мамины иконы». Я пошел тебя искать, а нарвался на парное молоко. А бабулю неохота было пугать. Она же не может знать, что ты здесь... Ты же для нее — невидимый!

— А каким образом ты это знаешь и видишь меня? — спросил В.В.

— Ангел научил. Пойдешь смотреть мамины иконы?

— Да, да... Конечно!

Нет, этот дом не был пресловутым домом новых русских! Это был старый, добротный, перестроенный дом, в котором все было подчинено здравому смыслу...

Соблюдая все правила конспирации, Серега привел В.В. в Лидочкин кабинет. Тут В.В. совсем опешил!

Из широкого окна был виден сад с огромным кустом сирени над скромным надгробием...

У окна — наклонный рабочий стол с недописанной иконой... Краски, кисти, штихели, растворители, репродукции древних икон...

Много хороших гравюр на стенах.

Большая и хорошая библиотека. Масса альбомов по живописи и архитектуре...

Фотография Любови Абрамовны.

Красный угол завешан иконами. А под ними вместо лампадки — превосходный компьютер, принтер, сканер и куча разных бумаг...

В.В. водрузил на нос очки и стал внимательно рассматривать иконы, написанные Лидочкиной, несомненно, очень талантливой рукой...

Две иконы В.В. узнал сразу.

На первой был некий парафраз «Божьей матери с младенцем». Лик «матери» был написан с фотографии молоденькой Фирочки, а «младенец» оказался вылитым Лешей в трехлетнем возрасте!

Вторая икона потрясла В.В. еще больше!..

Это была икона мученика Ионофана. Из прекрасного чеканного оклада старинного серебра на В.В. смотрел иконописный Натан Моисеевич Лифшиц!

В.В. тут же схватил лежащий на столе сборник «Указание дат празднования их памяти (по старому стилю) и объяснение значения их имен»...

...раскрыл его, отыскал имя Ионофан — и увидел, что оно соответствует древнееврейскому имени Натан...

С третьей иконы — святого Иоанна Милостивого — лучилось доброе, запьянцовское и самоотверженное лицо верного Ванечки Лепехина...

Даже в незавершенности иконы, еще укрепленной на рабочем столе, В.В. узнал черты покойного Сергея Алексеевича Самошникова...