Двуликая луна
Шрифт:
— Будь умницей, — тихо добавила она Кате, на что дочка, опустив глаза, посмотрела в пол. У нее в груди казалось, не хватало места для всего того, что произошло с ней за эту неделю. Дмитрий начал с того, как он работал в Лондоне, сообщив, что теперь об этом он может рассказать, и что многих уже нет в живых. О том, как скрывался от британской разведки и чудом вернулся в Москву, где ему дали приказ отправляться в Иркутскую область, где к счастью у него были родственники его давнего знакомого.
— Вот как все произошло, а когда я встретился с твоей мамой, я был еще женат, но хотел развестись, мне просто не давали этого сделать. Жена предала меня, но это ее история и я не буду говорить о том, что произошло между нами. Потом я узнал, что она с сыном попали в аварию и жизнь моего сына в опасности… мне пришлось вернуться и, так как я хирург, сделать ему операцию. Я искал вас и не знал вообще, что у меня есть дочь, если бы я знал это, то тогда наверняка вернулся за Мариной, а потом… потом она прислала мне гневный ответ, что не хочет видеть меня, и что я умер для вас… Вот так все было, я ни на минуту не забывал о вас, и каждый месяц присылал деньги на твою учебу и воспитание. Катенька, мне так не хватало вас, если бы ты могла понять все это и постараться простить, — он опустил свою голову на руки и, замолчав, ждал, что, наконец, ответит Катя. Она сидела словно в оцепенении после услышанного, несколько часов назад, она и подумать не могла, что так бывает, что все это произошло с ее отцом.
— Мне стыдно за то, что я наговорила… вам… я не думала, что так бывает…
— Как? — ласково улыбнувшись, спросил Арбенин.
— Как в детективе, — ответила Катя, — всегда кажется, что это возможно только в кино, а в жизни все гораздо проще.
— Я был бы рад, если бы это было так, тогда может мы были бы вместе, и вам не пришлось столько лет ненавидеть меня, а мне оставаться непонятым и… одиноким.
— Если бы можно было, вы… нашли бы нас раньше? — Катин голос дрогнул, и она почувствовала горячую ладонь отца на своей руке.
— А ты сомневаешься, дочка? Я все понимаю, — он потянулся за сигаретами, — ты в праве колебаться, и будешь еще долго сомневаться, искренен я был сегодня или нет.
— Нет, — запротестовала Катя, — вы…
— Погоди, — мягко остановил он ее, — я не хочу, чтобы ты мне говорила «вы», пусть я еще для тебя… чужой, но…
— Хорошо, папа, — улыбнулась Катя, — мне все это не привычно, но я буду стараться.
Глава 6 Тучи сгущаются
Он очень устал и после очередной операции спал совсем немного, всего пару часов. Два человека погибли после неудачной имплантации, и Арбенин не находил себе места. Он уже перестал верить в чудо, которое оказалось в его руках, хотя прекрасно помнил, что Мелвил успешно провел первые испытания чипа.
— Не волнуйтесь, Дмитрий Николаевич, — Чарыга похлопал его по плечу. — Вы просто немного устали, нужно провести дополнительные исследования. По данным нашего агента, на острове Fair Isle, в секретной лаборатории британской разведки, где работает соратник доктора Мелвила, Ричард Джефферсон, проводятся подобные опыты, и там дело идет тоже с переменным успехом. Вам ничего не удалось узнать насчет вещества, которое используется для уменьшения отторжения клеток при трансплантации чипа?
— Нет, Алексей Викторович, об этом Мелвил мне не успел сообщить, — Арбенин опустил глаза, — думаю, на сегодня хватит и если вас интересует мое мнение, то я считаю, что чип нужно доработать и внести кое-какие изменения.
— Все что вам нужно, это обратиться к нашему специалисту — Петракову Аркадию Борисовичу.
— Я знаком с ним, — улыбаясь, кивнул Арбенин, — не знал, что он интересуется кибернетикой…
— И не только, — Чарыга по-отечески похлопал Арбенина по плечу и сказал, чтобы тот отправлялся домой. — Завтра я договорюсь в лаборатории о вашей встрече с Петраковым, а пока, боюсь, наши опыты придется немного остановить.
Дмитрии вздохнул с облегчением, ему не нравилось то, чем он занимался, он считал это слишком безжалостным экспериментом. «Но это нужно Родине», — не успевал повторять Чарыга: «… А кто эти людишки? Мусор, им все равно светит «вышка», а так, может они принесут пользу отечеству».
В лабораторию Арбенина попадали люди, приговоренные к смертной казни, которые не знали, что уготовил им доктор в белом халате, они были просто материалом для опытов, и пока не очень удачных. Арбенин не хотел применять вещество, его было катастрофически мало, а искать его в горах Непала, было бессмысленно. В дневнике описания были неточные, местами почерк был неразборчив, а в некоторых местах Мелвил намеренно зашифровывал записи. Может быть по этому, Арбенин не хотел тратить драгоценные капли вещества на смертников, он чувствовал, что это станет непоправимой ошибкой, если он это сделает.
Через несколько дней, Дмитрий встретился с Петраковым, это оказался тот самый профессор, который преподавал молекулярную биологию и биохимию у них на кафедре в ИБФ (Институт Биологии и Физики) в Пущино, когда Дмитрий там учился и был подающим надежды биофизиком. Позже, он уже занялся хирургией, не ведая, что багаж знаний биофизика ему пригодятся.
Геннадий Борисович ни сколько не изменился, только стал совсем седым, он не сразу узнал Арбенина, но потом вспомнил своего бывшего студента, которого так потрепала жизнь.
— Дима-Дима, а я вас помню совсем другим, перед глазами этакой худенький паренек с черными глазищами, а теперь мужчина, заматеревший, так сказать.
— Сколько же мы с вами не виделись, Геннадий Борисович? — тепло спросил Арбенин.
— Почитай как с 67 года, — рассмеялся Петраков, — ну, приступим к вашему делу, Дмитрий. Может я и смогу вам чем-то помочь.
Арбенин досконально объяснил ему, в чем у него загвоздка и показал свои записи и описание чипа Мелвила.
— Занятно, очень даже занятно, — профессор склонил голову на бок. — Вы забыли одну вещь… подождите, у меня сейчас проверка… минутку, — поднявшись, он подошел к лабораторной крысе и, что-то записав в блокнот, положил ей корм, — извините, но работа, прежде всего. Я как раз занимаюсь изучением преобразования энергии, в течение жизнедеятельности организмов. Алексей Викторович ввел меня в курс дела, но мне нужно самому ознакомиться с процессом, некоторые вещи мне здесь не понятны, и только после этого приступим к работе.